В деле о банкротстве с целью защиты интересов кредиторов могут оспариваться любые юридические факты, которые негативно влияют на имущественную массу должника. Должник уходит в банкротство. Как незалоговому кредитору добиться выплат Защита прав добросовест

Верховный Суд РФ указал, в частности, следующее.

К фактам, которые негативно влияют на имущественную массу должника, могут быть отнесены действия, направленные на исполнение любых обязательств должника, совершенные третьими лицами (а не самим должником) сделки за счет должника, ненормативные правовые акты, оформляющие сделки по отчуждению имущества или прекращению имущественных прав должника и др.

Во всех названных случаях право на иск имеется, в том числе в силу того, что на законодательном уровне интересы неудовлетворенных кредиторов как гражданско-правового сообщества признаются более значимыми по сравнению с интересами конкретных кредиторов, получивших имущественный актив от неплатежеспособного лица в индивидуальном порядке, в целях выравнивания положения (возможности на получение удовлетворения) всех кредиторов, обладающих равным правовым статусом.

Разрешая вопрос о том, допустимо ли по специальным правилам законодательства о банкротстве оспаривать решение общего собрания акционеров другого юридического лица (не должника), а также дополнительную эмиссию акций данного лица, необходимо учитывать интересы участников рынка ценных бумаг, ценность стабильности оборота на данном рынке, связанную, в частности, с возможностью дальнейшего обращения выпущенных акций и защитой их последующих добросовестных приобретателей. При таких условиях Верховный Суд РФ пришел к выводу, что, по общему правилу, оспаривание названных корпоративных юридических фактов недопустимо в силу преобладания общественных интересов по защите соответствующего рынка как имеющего принципиальное значение для экономики в целом над интересами кредиторов несостоятельного лица.

Вместе с тем имеются ряд исключительных особенностей. Так, в рассматриваемом деле конкурсный управляющий и залоговый кредитор отмечали, что до эмиссии дополнительных акций должник являлся мажоритарным акционером юридического лица (теплоцентрали), ему принадлежал пакет размером более 67 процентов акций данного юрлица. В результате дополнительного выпуска доля должника в уставном капитале теплоцентрали сократилась до 2,69 процента, при этом право приобрести более 90 процентов от общего числа акций получила офшорная компания по цене приблизительно 300 000 руб., в то время как такой пакет акций, по утверждению заявителей, стоил более 30 млн. руб., что составляло более пяти процентов балансовой стоимости активов должника. Все названные действия совершены после введения процедуры наблюдения. Кроме того, уменьшение без встречного предоставления пакета акций должника в теплоцентрали (единственного ликвидного актива) обесценило и обеспечение, установленное в пользу общества как залогового кредитора.

В ситуации, когда корпоративные процедуры в дочернем обществе используются исключительно с целью причинения вреда кредиторам должника, с целью сокрытия имущества (пакета акций) от обращения на него взыскания кредиторами материнской компании, суд ввиду отсутствия иных эффективных способов судебной защиты в деле о банкротстве данной компании вправе рассмотреть требования об оспаривании соответствующих корпоративных действий (фактов) в дочернем обществе по специальным правилам законодательства о банкротстве. При этом также учитывается, что должник на момент проведения внеочередного общего собрания обладал контрольным пакетом акций в теплоцентрали, являлся единственным акционером, принявшим участие в общем собрании и голосовавшим по включенным в повестку дня вопросам (фактически должник единолично формировал волю данного общего собрания и без него решение о выпуске дополнительных акций не могло бы быть принято).

С учетом изложенного Верховный Суд РФ принял решение направить дело на новое рассмотрение, при котором следует учесть вышеперечисленные позиции и проверить, формировало ли общее собрание акционеров теплоцентрали свою волю самостоятельно (исходя из интересов самой теплоцентрали) или служило исключительно прикрытием действий должника по выводу собственных активов.

В российской правовой действительности не ново положение о том, что более лучшую защиту своих финансовых интересов могут получить мажоритарные кредиторы, хотя они не всегда включены в реестр требований кредиторов. Имеют место случаи, когда арбитражный управляющий действует в интересах таких мажоритарных кредиторов. Одной из самых распространённых ситуаций является та, в которой арбитражный управляющий уклоняется от оспаривания сделки должника-банкрота с одним из кредиторов, тем самым мажоритарным кредитором. Аргументация тут очень проста - оспаривание сделки не является обязанностью арбитражного управляющего, это лишь его право. Но встречаются и случаи, когда после обращения кредиторов или отдельного кредитора с жалобой на действия арбитражного управляющего, суд выносил решение об отстранении такого управляющего от дел.

Следует отметить, что действующая редакция Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве) устанавливает, что заявление об оспаривании сделки должника может быть подано в арбитражный суд внешним управляющим или конкурсным управляющим от имени должника. Такое право может быть реализовано как по собственной инициативе управляющего, так на основании решения собрания кредиторов или комитета кредиторов. Срок исковой давности по такому требованию составляет один год и исчисляется с момента, когда арбитражный управляющий узнал или должен был узнать о наличии оснований для оспаривания сделки, предусмотренных Законом о банкротстве (ст. 61.9 Закона о банкротстве).

В прежней редакции Закона о банкротстве было предусмотрено право кредитора самостоятельно обратится в суд с заявлением о признании «подозрительной» сделки недействительной. Очевидно, что действующая редакция Закона о банкротстве направлена на минимизацию необоснованных исков кредиторов к должнику. Но в стороне остался вопрос защиты имущественных интересов кредиторов при бездействии управляющего. Как же может оспорить сделку кредитор?

Как уже было отмечено, Закон о банкротстве предусматривает оспаривание сделки арбитражным управляющим по своей инициативе, так и по решению собрания кредиторов (комитета кредиторов). Однако, отдельный кредитор, также может обратиться к арбитражному управляющему, с предложением оспорить сделку (п. 31 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63, далее - Постановление Пленума № 63). В случае отказа или уклонения управляющего такой кредитор вправе обратиться в суд с жалобой на отказ или уклонение (ст. 60 Закона о банкротстве). Признание судом такого отказа (уклонения) незаконным может являться основанием для отстранения арбитражного управляющего.

Соответственно, если кредитор направил предложение оспорить сделку, а арбитражный управляющий бездействует или ответил отказом, то единственный способ защиты кредитора - это обратиться в суд с жалобой на бездействие или отказ.

До недавнего времени перспективы удовлетворения жалобы на отказ (бездействие) по оспариванию сделки были маловероятными. Суды обосновывали свой отказ тем, что оспаривание сделок должника является не обязанностью, а правом арбитражного управляющего. Соответственно он может реализовать его, если усмотрит в заключенных должником сделках признаки недействительности (ст. 61.9 и п. 3 ст. 129 Закона о банкротстве).

Ситуация стала меняться в положительную сторону, после принятия постановления Президиума ВАС РФ от 28.02.2012 по делу № А21-1723/2010. В указанном деле конкурсный кредитор обратился в суд с жалобой на бездействие конкурсного управляющего. Бездействие управляющего заключалось в том, что он не подал заявление об оспаривании договора поручительства. Суды нижестоящих инстанций в удовлетворении жалобы отказали, сославшись на то, что направление предложение оспорить сделку автоматически не возлагает на управляющего обязанность подать заявление о признании такой сделки недействительной. Однако Президиум ВАС РФ с выводами нижестоящих судов нижестоящих инстанций не согласился и указал, что арбитражный управляющий обязан действовать добросовестно и разумно в интересах должника и кредиторов (п. 4 ст. 20.3 Закона о банкротстве). Данное положение закона в толковании ВАС РФ означает, что при рассмотрении предложения об оспаривании сделки арбитражный управляющий обязан проанализировать, насколько убедительны аргументы кредитора и приведенные им доказательства. Также он должен оценить реальную возможность фактического восстановления нарушенных прав должника и его кредиторов в случае удовлетворения судом соответствующего заявления.

В свою очередь, Президиум ВАС РФ указал на перечень обстоятельств, которые должны быть доказаны заявителем. Более того, заявитель должен обосновать арбитражному управляющему наличие признаков недействительности сделки, предусмотренные Законом о банкротстве. В дальнейшем эти положения были перенесены в п. 31 Постановления Пленума № 63. И суды стали активно пользоваться указанной позицией, отказывая в удовлетворении жалоб на арбитражных управляющих (постановления ФАС Восточно-Сибирского округа от 03.04.2013 по делу № А10-2434/2011, от 25.06.2013 по делу № А33-11589/2009; ФАС Центрального округа от 26.02.2013 по делу № А14-10571/2010; Московского округа от 10.09.2013 по делу № А41-33330/10). Но может ли кредитор, в силу своего процессуального положения, обосновать арбитражному управляющему наличие всей совокупности признаков, необходимых для признания сделки недействительности? И нужно ли обосновывать? В Постановлении Пленума № 63 указано, что при рассмотрении предложения об оспаривании сделки управляющий обязан проанализировать, насколько убедительны аргументы кредитора и приведенные им доказательства. Также он должен оценить реальную возможность фактического восстановления нарушенных прав должника и его кредиторов в случае удовлетворения судом соответствующего заявления. Таким образом, следует вывод, что конкурсному кредитору достаточно привести аргументы и доказательства, которые он может получить с учетом своего процессуального положения и возможностей. В настоящее время жалоба на бездействие по оспариванию сделки может привести к отстранению конкурсного управляющего.

Закон о банкротстве устанавливает, что управляющий может быть отстранен от исполнения своих обязанностей в связи с удовлетворением жалобы лица, участвующего в деле. Жалоба может быть связана с неисполнением или ненадлежащим исполнением конкурсным управляющим возложенных на него обязанностей. Если такое неисполнение нарушило права или законные интересы заявителя жалобы, а также повлекло или могло повлечь за собой убытки должника либо его кредиторов (п. 8 информационного письма Президиума ВАС РФ от 22.05.2012 № 150 (далее - Информационное письмо № 150).

По одному из дел, суд кассационной инстанции оставил в силе судебные акты нижестоящих судов. Аргументация была следующая: арбитражный управляющий не принял меры по оспариванию договора поручительства, тем самым не использовал возможность уменьшить размер денежных обязательств должника перед иными лицами. Это в свою очередь снизило вероятность удовлетворения требований кредитора (заявителя жалобы) в ходе процедуры банкротства и тем самым нарушило права и законные интересы такого кредитора (постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 03.04.2013 по делу № А10-735/2010).

Также может быть ситуация, когда управляющий не оспорил сделку, которая позволила бы увеличить конкурсную массу . Данные действия могут быть также оспорены и признаны незаконными. Примером может послужить постановление ФАС Дальневосточного округа от 28.01.2013 по делу № А04-3992/2010.

Следует отметить, что для отстранения конкурсного управляющего достаточно самой вероятности причинения убытков (п. 7.8 Информационного письма № 150).

Отдельно следует отметить, что жалоба на отказ (бездействие) управляющего оспорить сделку не решает вопрос с исковой давностью, а рассмотрение жалобы может затянуться на много месяцев. Решение проблемы пропуска срока исковой давности нашло свое отражение в абз. 5 п. 31 Постановления Пленума № 63. Согласно указанному пункту в случае признания обоснованной жалобы на бездействие (отказ) арбитражного управляющего оспорить сделку суд вправе также указать в судебном акте на предоставление подавшему жалобу лицу права самому подать заявление о ее оспаривании. Если соответствующий кредитор одновременно с жалобой на отказ управляющего оспорить сделку подал заявление о признании недействительной такой сделки (например, чтобы не был пропущен срок исковой давности), то рассмотрение этого заявления приостанавливается судом до рассмотрения упомянутой жалобы.

Таким образом, практика идет по пути исключения каких-либо возможностей злоупотребления со стороны участников дела о банкротстве, кредиторы получают все больше шансов на удовлетворение их денежных требований к должнику.

В свете сложной экономической ситуации в стране в ближайшее время следует ожидать новой волны банкротств коммерческих организаций. В этом потоке будут, безусловно, популярные у нас контролируемые банкротства, где «рулит» хозяин бизнеса, используя эту процедуру для «слива» компании, но будут и относительно «честные» банкротства по заявлению кредиторов, отчаявшихся получить удовлетворение своих требований в общем порядке.

В банкротстве, на любой его стадии, участвуют лица с разными интересами: конкурсные кредиторы, фискальные кредиторы, должник, управляющий. Но, как правило, уже на стадии наблюдения формируются «альянсы по интересам", самыми распространенными из которых является «союз» управляющего с должником или альянс управляющего с мажоритарными кредиторами. По сути от того какая из этих комбинаций сложится, зависит дальнейшее направление процедуры банкротства и возможность удовлетворения требований кредиторов.

Из собственного опыта скажу, что «правовой фундамент» и направленность банкротства определяются на стадии наблюдения, когда временный управляющий, получив доступ к документам должника, собирает обширный и подчас нелицеприятный материал, который должен лечь в основу Финансового анализа и Заключения о признаках преднамеренного/фиктивного банкротства.

Не открою секрета, если отмечу, что основное, что привлекает внимание управляющего - это сделки с «помойками», аффилированными лицами и корпоративные процедуры вроде выхода из Общества, выплаты дивидендов (особенно - имуществом). Во всех этих случаях, как правило, можно говорить о «подозрительных сделках», либо сделках, направленных на нарушение интересов кредиторов, в связи с отсутствием реальности самой хозяйственной операции, отсутствие деловой цели или нерыночным характером условий, а это - пролог для выводов о наличии признаком преднамеренного банкротства. Кроме того, управляющий в силу закона о банкротстве обязан проинформировать контролирующие органы о выявленных признаках правонарушений (ИФНС, ЦБ, ФАС и т.д.).

Но делать такие выводы управляющий обычно не спешит, предлагая заинтересованным сторонам «обсудить» сложившуюся ситуацию. Чаще все как-то "решается" с учетом интересов Должника (его хозяев) и крупных Кредиторов, которые способны «поднять шум» в случае очевидного «кидалова».

Во всей этой истории, при любых, указанных выше альянсах, потерпевшей стороной всегда являются миноритарные кредиторы. От их голосов на собрании ничего не зависит, желания общаться с ними и учитывать их интересы, как правило, не возникает ни у Должника, ни у Управляющего, ни у Кредиторов-мажоритариев.

Но главное они обделены положениями самого закона о банкротстве.

Очевидно, что основными гарантиями интересов кредиторов в банкротстве является доступ к информации о деятельности Должника (с её последующим анализом), возможность обжалования совершенных им сделок, а также возможность привлечения к субсидиарной ответственности контролирующих лиц (а также лиц, на которых лежит обязанность подачи заявления Должника).

И все это «мимо» минаритария: знакомить его с документами управляющий не обязан (и добиться этого сложно), поэтому доступ к документам у миноритарного кредитора - опосредованный через Заключения и Отчеты управляющего, в которых содержатся только выводы (часто спорные). Самостоятельно получить документы и информацию кредитор тоже не в силах, статус конкурсного кредитора не позволяет этого. Выходить с заявлениями об обжаловании сделок может только управляющий сам, по поручению собрания кредиторов или комитета (влияния на которые у миноритария нет). Последние новации закона о банкротстве дают конкурсному кредитору право обратиться с заявлением об оспаривании сделки должника, но только при условии, если размер кредиторской задолженности перед ним превышает 10% (а это уже не миноритарий). Единственная косточка, которая осталась миноритарию - возможность выходить в суд с заявлениями о привлечении к субсидиарной ответственности, но и здесь проблема, такое заявление строится на документах и информации о деятельности Должника.

Таким образом, если банкротство носит контролируемый должником характер или Должник и мажоритарные кредиторы договорились «в верхах», миноританым кредиторам остается с грустью наблюдать «слив» банкротства через конкурс и довольствоваться малым - списанием непогашенного долга на внереализационные расходы для целей налогообложения налогом на прибыль, но для кризисных времен, боюсь, это уже не очень актуально.

В этой связи, полагаю, что статус и права кредиторов в процедуре банкротства подлежат расширению.

Вообще, если исходить из правовой философии банкротства, то этот процесс, очевидно, направлен на замену корпоративного управления (которое не показало свою эффективность, приведя общество к неплатежеспособности) на управление со стороны кредиторов. Структура управления Должника кредиторами аналогична корпоративной - есть собрание кредиторов (высший орган), комитет кредиторов (коллегиальный орган) и управляющий (орган оперативного управления).

Не очень понятно в этой связи, почему кредитор (как лицо, участвующее в управлении Должником) лишен права получать информацию о Должнике и документы, связанные с его деятельностью в полном объеме, что является одним из ключевых прав участника непубличной корпорации, почему любому кредитору не предоставлено право на обжалование сделок Должника, аналогично праву участника корпорации обжаловать её сделки?

Наверное, ответ на этот вопрос заключается в желании законодателя систематизировать процедуру банкротства, избавить её от «мелких судебных склок», которые неизбежны, будь у каждого кредитора право на полный доступ к документам и обжалование сделок.

Миноритарный кредитор не лишен права обжаловать действия (бездействия) управляющего, требовать его отстранения, но …. для того, чтобы реализовать эти возможности нужна фактура (документы, информация о Должнике), из которой бы следовало наличие сомнительных моментов в деятельности Должника, на которые не обратил внимания управляющий, но тут то и проблема.

То есть подход прост и циничен - банкротство стоит на защите интересов крупных кредиторов, которые контролируют собрание, комитет кредиторов и собственно самого управляющего, миноритариям можно только надеяться на добросовестность крупных кредиторов и крохи с их стола.

По определению управляющий - фигура независимая и должен действовать разумно и добросовестно в интересах всех кредиторов (ну и должника, конечно). Это «по определению», а по факту управляющий игрок одной из сторон в игре, которая заканчивается, как правило, ничьёй для крупного кредитора и Должника и полным проигрышем для миноритариев.

Ситуацию надо менять. Кредитор в банкротстве должен быть наделен самостоятельными правами и полномочиями, которые не зависят управляющего, собрания и комитета. Такой вариант разрушит «монополию» управляющего, которой он подчас недобросовестно пользуется.

Добавлю, что Кредитору, чтобы понять состояние дел Должника и причины его неплатежеспособности нужно немного - регистры учета («оборотки» по 60, 62, 76 счетам) и выписки по расчетным счетам. Даже «певичка» не обязательна. Сведения из этих источников не позволят Должнику скрыть или исказить какие-либо операции и выявят любые злоупотребления, а отсутствие документов и объяснений по фактам, отраженным в учете и на р/с повлекут административную и гражданскую (субсидиарную ответственность).

Дайте же «слабым» больше прав!

Многие организации и физические лица, пытаясь списать долги перед кредиторами и банками, прибегают к банкротству. На что следует обращать внимание, если вы должник или кредитор.

Инструмент, который «звучит» по-разному

Кроме того, экономическая ситуация в стране, положение в банковском секторе (периодические отзывы лицензий у кредитных организаций), ужесточение фискальной функции налоговых органов ради пополнения доходов бюджета приводят к увеличению количества банкротств предприятий среднего и малого бизнеса.

Банкротство — правовой инструмент, который может использоваться различными лицами (должником, кредиторами) для достижения разных целей:

• реструктуризации или списания долгов;
• приобретения и передачи имущества в более эффективное управление;
• возврата должнику ранее отчужденного (сокрытого) имущества;
• максимального удовлетворения своего требования и т. д.

Предбанкротное состояние

Следовательно, если вы кредитор, имеющий права требования соответствующей задолженности, и эти права подтверждены судебным актом, то вы вправе обратиться с заявлением на банкротство соответствующего контрагента.

Однако руководство организации, понимая, что не сможет расплатиться со всеми кредиторами должника, как правило, начинает принимать различные меры, направленные на отчуждение наиболее ликвидного имущества или его сокрытия. Делается это, чтобы не допустить передачу имущества кредиторам в ходе процедуры банкротства.

В таких случаях применяется:

• погашение требований одних кредиторов в ущерб другим;
• продажа имущества по заниженной стоимости;
• предоставление отступного или проведение зачета;
• продажа имущества с рассрочкой платежа или путем получения взамен неликвидного имущества.

Закон о банкротстве предусматривает различные способы оспаривания таких действий должника по выводу активов, так называемых сомнительных сделок (такой термин использует госкорпорация «Агентство по страхованию вкладов»). Эффективность использования этих мер наряду с анализом конкретных условий сделок также зависит от периодов их совершения перед принятием заявления о банкротстве должника. Или отзывом лицензии, если это кредитная организация.

Поэтому скорейшее обращение с заявлением о банкротстве и детальный анализ сделок, совершенных в предбанкротный период, позволит повысить шансы на возврат имущества в конкурсную массу должника.

Кроме того, на данном этапе кредиторы стараются захватить первенство подачи заявления на банкротство должника. Дело в том, что это дает право предложить свою кандидатуру арбитражного управляющего, который будет анализировать совершенные сделки и в дальнейшем оспаривать их.

Банкротство должника

Однако с самой первой процедуры, как правило, разворачивается противоборство между кредиторами, претендующими на мажоритарное большинство при голосовании на собрании кредиторов. Это часто связано прежде всего с тем, что лица, контролирующие должника, начинают заявлять в реестр требований кредиторов своих аффилированных лиц с необоснованными требованиями в целях получения контроля над реестром.

Получение контроля над реестром необходимо в первую очередь для наиболее полного удовлетворения своего требования от реализации имущества должника и принятия наиболее важных решений (определение кандидатуры арбитражного управляющего на следующие процедуры банкротства, определение порядка продажи имущества должника и т. д.).

Ответственность контролирующих

Привлечение к субсидиарной ответственности лиц, контролирующих должника, становится в России все более частой практикой. Появляются новые основания для безусловного привлечения к ответственности.

Например, были приняты изменения, согласно которым с 2017 года, если по итогам налоговой проверки будут выявлены правонарушения и начислена недоимка по уплате налога в бюджет, а размер такой задолженности в последующем в реестре требований кредиторов составит более 50%, данное обстоятельство является основанием для привлечения руководства организации к субсидиарной ответственности в размере всех неудовлетворенных требований кредиторов.

Поэтому стоит внимательно относиться к осуществляемым в предбанкротный период действиям и анализировать возможные последствия их совершения.

Главными целями фиктивного банкротства являются получение отсрочки (рассрочки) по уплате задолженности, уменьшение либо прощение долга путем введения в заблуждение кредиторов через публичное объявление о своей несостоятельности, перед объявлением которой ликвидные активы организации были переведены в собственность аффилированных компаний.
Для проведения фиктивного банкротства, как правило, создаются ситуации формального отсутствия денежных средств для проведения выплат кредиторам.

Наказание за фиктивное банкротство

Диапазон наказания за фиктивное банкротство, согласно статье 197 Уголовного кодекса РФ, варьируется от штрафа в 100 тысяч рублей до лишения свободы на достаточно долгий срок.
Но до недавнего времени возможность «ответить рублем», а уж тем более загреметь в тюрьму лет этак на шесть представлялась предпринимателям скорее мифологической, чем реальной. Одна из причин заключалась в отсутствии налаженного механизма расследования таких преступлений и недостаточной компетенции работников правоохранительных органов. Объективно это вызвано сложностью доказывания, сопряженностью таких дел с правом налоговым, административным и иными отраслями права, а также необходимостью наличия познаний в управлении и финансах, знании специфики бизнеса банкрота. Значительное количество фиктивных банкротств не находят отражения в статистике ввиду недоказанности. Латентный (скрытый) характер преступлений и их длительность часто не позволяют отличить такие деяния от законных, совершаемых в ходе обычной хозяйственной деятельности.

Говоря о жертвах таких преступлений – кредиторах, стоит отметить, что противодействие криминальным банкротствам является крайне затратным процессом. Это обусловлено длительностью самой процедуры, необходимостью привлечения узкопрофильных специалистов и в данной области, а также непосредственно в бизнесе должника, проведения оценки, экспертиз, сбора и обеспечения сохранности доказательств, проведения иных необходимых мероприятий. Зачастую такие процедуры превращаются в многолетние противостояния.

Случаи, когда организаторы криминального банкротства сталкивались с эффективным и длительным противостоянием, раньше можно было пересчитать чуть ли не по пальцам.
Чаще инициаторы не встречали достойного сопротивления, их оппоненты не использовали даже элементарных способов и средств по отстаиванию своих прав.

Обратите внимание

Признаки подготовки к фиктивному банкротству: изменение состава учредителей, заключение экономически нецелесообразных сделок, создание новых предприятий с тем же составом учредителей или органов управления.

Практически беспроигрышным был следующий стандартный ход – инициировать банкротство и предложить своего управляющего. С тем, чтобы иметь большинство в реестре кредиторов и контролировать таким образом процедуру.

Способов незаконно добиться преимущества в реестре много. Один из них – создание искусственной задолженности для инициирования банкротства. Суть заключается в том, что «дружественный» должнику кредитор получает возможность назначить временного управляющего – как первый кредитор, обратившийся с заявлением о банкротстве, а также конкурсного управляющего – как мажоритарный кредитор в первом собрании.

Что касается судов, то они в подавляющем большинстве случаев подходили к проб­леме фиктивных долгов в банкротстве, делая ставку только на формальные признаки «реальности» сделок. Это позволяло «банкротам по собственному желанию» выходить сухими из воды.
Но ситуация начинает меняться. Судите сами…

Выявление признаков преднамеренного банкротства

Чего стоит хотя бы обескураживающий тезис о том, что выявление признаков преднамеренного банкротства чревато прив­лечением к ответственности его органи­заторов, но не препятствует продолжению процедуры, содержащийся в решении Арбитражного суда Краснодарского края от 07.04.2015 по делу № А32-39749/2014.

Ссылаясь на пункт 6 постановления Пленума Высшего арбитражного суда РФ от 15.12.2004 № 29 «О некоторых вопросах практики применения Федерального закона “О несостоятельности (банкротстве)”», краснодарские служители Фемиды указали, что компания, задолжавшая аж четырем десяткам контрагентов, обращаясь с заявлением о банкротстве, должна была доказать превышение размера денежных обязательств и обязанностей по уплате обязательных платежей над стоимостью своего имущества.

И она это сделала: по бумажкам выходило, что неисполненных обязательств у компании –
на 52 млн рублей. Недвижимости, равно как и движимости, в наличии не имеется. Есть куча проблематичной к взысканию дебиторки, а живых денег для оплаты долгов – с гулькин нос. Разбирательством того, сколько из партнеров компании являются лишь «номинальными» кредиторами и куда испарились все основные средства, судьи себя особо не утруждали.

Таким образом, арбитражный суд приходит к выводу о том, что ходатайство одного из кредиторов (самого крупного) о назначении судебной финансово-экономической экспертизы и приостановлении производства по делу до проверки обоснованности заявления о признании должника банкротом подлежит отклонению с учетом представленных в материалы дела документов о неисполненных обязательств и недостаточности имущества.

Защита прав добросовестных кредиторов

Конец засилью «документарного» или формального подхода в «банкротных» делах может положить весьма нестандартное определение экономической коллегии Верховного суда РФ (КЭС) от 25.07.2016 № 305-ЭС16-2411, направленное на защиту прав добросовестных кредиторов.

Как уже было сказано, на практике недоб­росовестному должнику не составляет труда вступить в сговор с «дружелюбными» кредиторами либо сформировать «свою» кредиторскую задолженность. С таким случаем и столкнулись судьи.

Итак, в 2013 году крупный банк выдал компании кредит на сумму 70,4 млн рублей для покупки недвижимости. Предполагалось, что в последующем данное имущество будет сдаваться в аренду (именно такой деятельностью тогда занималось общество). Однако вместо этого компания буквально через месяц «вбухала» все кредитные средства, да еще и часть своих собственных, в некие непрофильные активы. А именно – заключила договор поставки 344 тонн мясной продукции с неким индивидуальным предпринимателем. Причем на большую сумму – 78 млн рублей.

Спустя полгода предприниматель обратился в суд и, ссылаясь на то, что товар не оплачен, потребовал взыскать с компании 78 млн рублей задолженности и 1,8 млн рублей процентов. Компания против иска не возражала, в результате чего в сентябре 2014 года Арбитражный суд Московской области его удовлетворил. Через месяц ИП инициировал еще одно дело – о признании компании банкротом (А41-63886/2014). И вновь все прошло, как по маслу: 3 декабря в отношении общества ввели процедуру наблюдения, а ИП включили в реестр требований кредиторов. В общем, достаточно грубо реализованная «схема» сработала весьма эффективно. Таким образом мнимый кредитор смог опередить банкиров и получить контроль над процедурой банкротства.

Банкиры, которым так и не вернули кредит, решили вмешаться в ситуацию, обжаловав решение суда в споре о задолженности по договору поставки в 10-й Апелляционный арбитражный суд. Сделка мнимая, настаивал банк, взывая к здравому смыслу. Истинная ее цель – создать искусственную задолженность.

В обоснование приводилось множество доводов. Слишком уж большой объем мяса был поставлен одним единственным предпринимателем в очень уж короткий срок. Кроме того, откуда у компании вдруг обнаружился такой интерес к мясной продукции, и как она собиралась ее использовать? Ведь ранее данная организация такой деятельностью не занималась вовсе, и даже оборудования у нее нет ни для переработки, ни для хранения. И что это за аттракцион неслыханного доверия? До этого компания никогда с данным конкретным предпринимателем
не работала, и вдруг – на тебе: львиная часть товара (причем вопреки условиям договора) поставляется без оплаты.

Увы, вся аргументация банкиров осталась гласом вопиющих в пустыне. Ни апелляции,
ни кассации (АС Московского округа) все эти нюансы не показались чем-то из ряда вон выходящим. Им вполне хватило представленных «поставщиком» товарных накладных, которые подтверждали факт передачи мяса и были оформлены надлежащим образом. В результате, «банкротный» иск предпринимателя в очередной раз был полностью удовлетворен.

Обратите внимание

Преднамеренное банкротство – это совершение руководителем предприятия, ИП или гражданином заведомых действий или бездействие, которые впоследствии привели к финансовой несостоятельности (ст. 195 УК РФ). Фиктивное же банкротство – это заведомо ложное публичное объявление, что данный субъект экономической деятельности является банкротом (ст. 197 УК РФ).

Обращаясь за поддержкой в высшую судебную инстанцию, представители банка указали, что суды необоснованно ограничились исследованием обстоятельств, типичных для обычной поставки. Однако сделка между индивидуальным предпринимателем и банкротящейся компанией таковой не являлась. Важные аргументы истца судьи проигнорировали, а доказательства оценили формально.

Тройку судей экономколлегии ВС РФ тоже не устроил поверхностный подход нижестоящих коллег. Вынося свой вердикт, они напомнили, что характерной чертой фиктивной сделки является отсутствие цели достижения заявленных результатов.

«Совершая сделку лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но создать реальные правовые последствия не стремятся. А значит, доказательств лишь формального исполнения договора подряда явно недостаточно», – говорится в определении Верховного суда РФ. Тем более, подчеркивают судьи, если это влияет на «банкротное» дело – в частности,
на вопрос о включении в реестр. Суды должны были проверить наличие фактических отношений
по поставке, а при убедительных доказательствах ее невозможности бремя доказывания переложить на ответчика. Однако нижестоящие инстанции вообще оставили все доводы банка, чьи права были ущемлены включением в реестр «дружественного» должнику «поставщика», без внимания. В результате вердикты всех нижестоящих судов были отменены, а дело ушло на новое рассмотрение.

Да, это еще не исход противостояния. Но прецедент заключается в том, что убедить суд в факте мнимой сделки в кои-то веки удалось именно добросовестному кредитору, а не конкурсному управляющему. В указанном деле экономколлегия Верховного суда РФ сформировала достаточно четкие инструкции судам по проверке обоснованности явно подозрительных требований. Она ориентирует суды более детально исследовать договоры уже на стадии включения требований в реестр кредиторов. Положительный эффект решения «высших арбитров» еще и в том, что он продолжает подтверждать конкретные правовые механизмы обеспечения прав на судебную защиту лиц, не привлеченных к участию в деле. Ведь банк, как кредитор ответчика по делу, вмешался в обычный процесс, а не в процедуру несостоятельности. В общем, «установка на внимательность» судам дана, и надеяться на то, что они ее проигнорируют, не приходится.

Предотвращение фиктивных банкротств

Как видим, противостоять фиктивным банкротствам могут не только служители Фемиды, следователи или арбитражные управляющие, но и кредиторы. Понять, где заканчиваются риски хозяйственной деятельности, неэффективный менеджмент, изменение конъюнктуры рынка, влияние экономического кризиса и начинается противоправная деятельность отдельного лица или группы лиц, крайне сложно. Исходя из этого, самая действенная тактика кредитора в любом банкротстве – превентивные меры, направленные на исключение самой возможности понесения убытков. И это вполне достижимо при грамотной организации работы с должниками.

Безусловно, у должника могут возникнуть такие проблемы, что он действительно утратит возможность выплатить долг. Однако чаще всего такое развитие событий можно либо предвидеть, проанализировав состояние должника, либо предотвратить, вовремя начав действовать, не дожидаясь, когда должник разорится окончательно.

Большинство из кредиторов редко собирают информацию о потенциальном должнике до совершения сделки, хотя способов и сервисов для этого предостаточно. И совершенно напрасно.

С целью предотвращения преднамеренных и фиктивных банкротств юристы рекомендуют кредиторам следующее:

• в обязательном порядке провести предварительную проверку контрагента. Осуществить ее можно как за счет открытых источников (сайта ФНС, картотеки арбит­ражных дел, сайта суда общей юрисдикции по месту адреса потен­циального должника, сайта Росреестра и др.), так и с использованием различных сервисов по сбору информации о юридических и физических лицах;
• тщательно проверить документацию, представленную должником (учредительные и правоустанавливающие документы, приказы и решения, подтверж­дающие полномочия руководителя, налоговая и бухгалтерская отчетность, данные управленческой отчетности, иная документация);
• исключить возможность передачи документов на подпись через третьих лиц, чтобы предотвратить возможность их подписания неуполномоченными лицами;
• регулярно оценивать финансовое состояние партнеров на протяжении всего срока исполнения договора;
• осуществлять мониторинг финансового состояния поручителей, гарантов, страховщиков и иных лиц на протяжении всего срока исполнения договора;
• включать в договоры условие о предоставлении контрагентом информа­ции при возникновении угрозы банкротства;
• активнее включать в договоры, помимо условий о неустойке, еще и условия о залоге, удержании вещи, поручительстве, независимой гарантии, задатке, обеспечительном платеже. Причем формального наличия залога недостаточно. Кредитору следует периодически проверять его фактическое наличие и сохранность. В некоторых случаях целесообразно устанавливать видеонаблюдение, что позволит предотвратить несогласованный вывоз предмета залога, а также зафиксировать этот процесс в целях
  возбуждения уголовного дела;
• добиваться своевременного включения требований в реестр кредиторов;
• во всеуслышание заявлять о допущенных нарушениях и признаках фиктивности процесса банкротства.

Да, введение некоторых из предлагаемых мер (например, видеонаблюдение за предметом залога) под силу только крупным компаниям, но большинство – общедоступны.

Признаки возможности фиктивного банкротства:

• ухудшение финансового состояния должника;
• совершение должником действий, направленных на реорганизацию или ликвидацию, вывод активов, сокрытие документации и/или имущества, иных аналогичных действий;
• смена руководителя, участников (акционеров) компании-должника, изменение адреса местонахождения, наименования;
• выявление проблем с обеспечением исполнения обязательства и невозможность предоставления дополнительного обеспечения;
• выявление факта несоответствия бухгалтерской и/или налоговой отчетности реальному положению вещей;
• существенное изменение показателей бухгалтерской и/или налоговой отчетности, в том числе переоценка активов и/или пассивов, замена активов, занижение/завышение балансовой стоимости имущества, оформление ликвидных активов как неликвидных с последующим списанием, списание активов и т. д.;
• отказ в предоставлении каких-либо документов;
• отказ в допуске к месту нахождения предмета залога;
• досрочное исполнение обязательств перед другими кредиторами;
• появление у должника новых кредиторов и/или дебиторов со значительным размером обязательств;
• выдача и/или покупка векселей на значительные суммы;
• осуществление непрофильной деятельности;
• прекращение договора страхования ответственности и/или имущества должника;
• приобретение необходимых товаров по завышенным ценам;
• отражение в бухгалтерском учете несуществующих данных по кредиторской задолженности;
• отнесение текущих доходов на статью доходов будущих периодов;
• отнесение расходов будущих периодов на статью текущих расходов.

Налоговая составляющая

В заключение, чтобы отбить у размышляющих о возможности фиктивного банкротства коммерсантов желание реализовать свои помыслы, напомним о судебных исках ИФНС, пытающихся доказать, что банкротство является фиктивным для уклонения субъекта от налогов. Пару лет назад подобные действия налоговиков заканчивались победой не часто,
а вот поражений было хоть отбавляй.

Типичный случай: руководитель одного из краснодарских ООО был признан судом виновным в организации фиктивного банкротства. В качестве потерпевшей стороны в деле, в частности, фигурировала МИФНС № 13 по Краснодарскому краю с ущербом в виде 3,5 млн рублей неуплаченных в казну налогов.

Достаточно неуклюжую попытку взыскать оный ущерб через суд с должностного лица компании до окончания конкурсного производства и предприняли налоговики. Не преуспели, как нетрудно догадаться. «Лицом, юридически обязанным уплачивать налоги, является не физическое лицо, обвиняемое в преступлении, а организация. В спорных правоотношениях неуплата налога допущена со стороны юридического лица и не может квалифицироваться как ущерб, причиненный действиями ответчика», – говорится в решении Арзгиского районного суда 01.07.2014 по делу № 2-239/2014.

Кроме того, суд, руководствуясь статьей 1068 Гражданского кодекса РФ, пришел к выводу,
что ответчик совершил налоговое преступление, находясь в должности руководителя компании, то есть при выполнении своих трудовых обязанностей, в связи с чем ответственность за действия своего работника также несет юридическое лицо. Выводы свои судьи подкрепили ссылками на определение Конституционного суда РФ от 22.01.2004 № 41-О и постановление Пленума Верховного суда РФ от 28.12.2006 № 64.

Но времена меняются. Сейчас практика по привлечению контролирующих организацию-должника лиц к субсидиарной ответственности (ст. 10 Федерального закона № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)») вкупе с невозможностью списать такую задолженность в ходе процедуры банкротства физического лица становится действенным стимулом для того, чтобы отказаться от намерения «обанкротиться фиктивно». Что касается должников-физлиц,
то у них должен вызвать опасения первый прецедент неосвобождения от задолженности физического лица-банкрота (определение АС Новосибирской области от 24.03.2016
№ А45-24580/2015).

Редакция «ПБ» Сергей Данилов