Пробелы предварительного расследования: основания к возвращению уголовного дела из суда апелляционной инстанции прокурору для организации дополнительного расследования. Образец постановления о возвращении дела прокурору в связи с неправильной квалификацие

1. Судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случаях, если:

1) обвинительное заключение, обвинительный акт или обвинительное постановление составлены с нарушением требований настоящего Кодекса, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения, акта или постановления;

2) копия обвинительного заключения, обвинительного акта или обвинительного постановления не была вручена обвиняемому, за исключением случаев, если суд признает законным и обоснованным решение прокурора, принятое им в порядке, установленном частью четвертой статьи 222 или частью третьей статьи 226 настоящего Кодекса;

(см. текст в предыдущей редакции)

3) есть необходимость составления обвинительного заключения или обвинительного акта по уголовному делу, направленному в суд с постановлением о применении принудительной меры медицинского характера;

(см. текст в предыдущей редакции)

(см. текст в предыдущей редакции)

5) при ознакомлении обвиняемого с материалами уголовного дела ему не были разъяснены права, предусмотренные частью пятой статьи 217 настоящего Кодекса;

6) фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении, обвинительном акте, обвинительном постановлении, постановлении о направлении уголовного дела в суд для применения принудительной меры медицинского характера, свидетельствуют о наличии оснований для квалификации действий обвиняемого, лица, в отношении которого ведется производство о применении принудительной меры медицинского характера, как более тяжкого преступления, общественно опасного деяния либо в ходе предварительного слушания или судебного разбирательства установлены фактические обстоятельства, указывающие на наличие оснований для квалификации действий указанных лиц как более тяжкого преступления, общественно опасного деяния.

1.1. При наличии обстоятельств, указанных в статье 226.2 и части четвертой статьи 226.9 настоящего Кодекса, судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для передачи его по подследственности и производства дознания в общем порядке.

1.2. Судья по ходатайству стороны возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий к его рассмотрению судом в случаях, если:

1) после направления уголовного дела в суд наступили новые общественно опасные последствия инкриминируемого обвиняемому деяния, являющиеся основанием для предъявления ему обвинения в совершении более тяжкого преступления;

2) ранее вынесенные по уголовному делу приговор, определение или постановление суда отменены в порядке, предусмотренном главой 49 настоящего Кодекса, а послужившие основанием для их отмены новые или вновь открывшиеся обстоятельства являются в свою очередь основанием для предъявления обвиняемому обвинения в совершении более тяжкого преступления.

1.3. При возвращении уголовного дела прокурору по основаниям, предусмотренным пунктом 6 части первой настоящей статьи, суд обязан указать обстоятельства, являющиеся основанием для квалификации действий обвиняемого, лица, в отношении которого ведется производство о применении принудительной меры медицинского характера, как более тяжкого преступления, общественно опасного деяния. При этом суд не вправе указывать статью Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации, по которой деяние подлежит новой квалификации, а также делать выводы об оценке доказательств, о виновности обвиняемого, о совершении общественно опасного деяния лицом, в отношении которого ведется производство о применении принудительной меры медицинского характера.

УК РФ назначено 13 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Потерпевшие и их представители утверждали, что в материалах дела имеются основания для предъявления Полукарову А.С. более тяжкого обвинения, предусмотренного п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ - совершения убийства в составе группы лиц по предварительному сговору. По их мнению, постановление следователя о частичном прекращении уголовного дела в отношении Ф., С. и П. по обвинению в убийстве потерпевшего К. является незаконным, и в деле имеются основания для предъявления им обвинения в убийстве в группе лиц с Полукаровым.

Оставляя эти ходатайства без удовлетворения, суд первой инстанции исходил из того, что УПК РФ предусматривает проведение судебного разбирательства лишь по тому обвинению, которое было предъявлено обвиняемому и в отношении данного обвиняемого, а не иных лиц.

Он указал, что в деле имеется постановление следователя о частичном прекращении уголовного дела в отношении указанных лиц по факту их причастности к совершению убийства К. и их ответственность относительно этого убийства определена по результатам предварительного следствия. Приводимые потерпевшими доводы о наличии доказательств причастности указанных лиц к убийству получили надлежащую оценку в указанном постановлении следователя.

Кроме того вступившим в законную силу приговором Калининградского областного суда от 23 августа 2017 года Ф., С. и П. осуждены за совершение разбойного нападения на данного потерпевшего, а доводы представителей потерпевших о необходимости возвращения уголовного дела прокурору для предъявления им более тяжкого обвинения отклонены.

Однако наличие в деле постановления следователя о частичном прекращении уголовного дела в отношении Ф., С. и П. не является непреодолимым процессуальным препятствием для привлечения их к уголовной ответственности.

В соответствии с действующим уголовно-процессуальным законодательством потерпевший наделен правом обжаловать подобное постановление о прекращении уголовного дела. В досудебном производстве подобное обжалование предусмотрено в порядке, предусмотренном ст. 125 УПК РФ. После передачи дела в суд, правомочиями проверки законности и обоснованности подобных решений органов предварительного следствия наделяется суд, рассматривающий уголовное дело по существу.

В соответствии с правовыми позициями, высказанными в постановлении Конституционного Суда РФ от 02.07.2013 N 16-П "По делу о проверке конституционности положений ч. 1 ст. 237 УПК РФ в связи с жалобой гражданина Республики Узбекистан Б.Т. Гадаева и запросом Курганского областного суда" ограничение права суда на выбор нормы уголовного закона, подлежащей применению, или на возвращение уголовного дела прокурору, ставило бы решение суда в зависимость от решения органов предварительного расследования, обоснованность которого и составляет предмет судебной проверки. Суд вправе самостоятельно и независимо выбрать подлежащие применению нормы уголовного закона в случаях, когда в ходе судебного разбирательства им установлены фактические обстоятельства, являющиеся основанием для квалификации деяния как более тяжкого преступления.

Не является препятствием к принятию подобного решения и наличие приговора суда от 23 августа 2017 года о признании Ф., С. и П. виновными в совершении разбойного нападения, поскольку ни в этом приговоре, ни в определении суда апелляционной инстанции вопрос о виновности либо невиновности указанных лиц в совершении убийства не рассматривался.

Между тем, в соответствии с п. п. 1 и 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случаях, если:

Обвинительное заключение составлено с нарушением требований уголовно-процессуального закона, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения;

Фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении, свидетельствуют о наличии оснований для квалификации действий обвиняемого как более тяжкого преступления, либо в ходе судебного разбирательства установлены фактические обстоятельства, указывающие на наличие оснований для квалификации действий указанных лиц как более тяжкого преступления.

В соответствии с предъявленным обвинением Полукаров А.С. в ходе нападения на потерпевшего совместно с другими лицами применил в отношении него насилие, опасное для его жизни и здоровья, причинив ему, в том числе, закрытую тупую черепно-мозговую травму, относящуюся к категории средней тяжести вреда здоровью, колото-резаные ранения. При этом нападавшие удерживали потерпевшего на полу, связали его конечности клейкой лентой, лишая его возможности сопротивляться. В ходе нападения у Полукарова А.С. возник умысел на лишение жизни потерпевшего, и он, не ставя в известность других нападавших, задушил его.

Ни следователь в своем постановлении о частичном прекращении дела, ни суд в постановлении об отклонении ходатайства о возвращении уголовного дела прокурору, не дали надлежащей оценки следующим доводам, выдвигаемым потерпевшими и их представителями.

В соответствии с содержанием видеозаписи с камеры видеонаблюдения, установленной в комнате потерпевшего, нападение на него непосредственно совершили три лица - С., Ф. и Полукаров. Все они применяли насилие в отношении потерпевшего до тех пор, пока он не перестал подавать признаки жизни. В связи с тем, что нападение было совершено в ночное время и освещение было недостаточным, конкретные действия каждого из осужденных установить не представилось возможным, однако совершение убийства иными лицами исключается.

Вопреки предъявленному обвинению о том, что Полукаров совершил убийство по своей инициативе и, не ставя в известность иных лиц, из этой же видеозаписи (с учетом стенограммы, составленной в ходе проведенной судом экспертизы) следует, что нападавшие согласовывали свои действия. Они неоднократно произносили фразы "валить сразу его", "вали его", "крути его", в процессе нападения проверяли, жив ли потерпевший, дышит ли он.

Не дано оценки и утверждению потерпевшей стороны о том, что нападавшими на стене в подъезде перед нападением сделана надпись, зафиксированная протоколом осмотра места происшествия, "Директор, я тебя убью". Не получили надлежащей оценке судом (в постановлении об отклонении ходатайства о возвращении дела прокурору) и показания осужденной по данному делу П.. о том, что в ходе совершения преступления С. сказал ей, что это он убил потерпевшего.

Устранение указанных нарушений, может повлечь за собой установление фактических обстоятельств, свидетельствующих о совершении Полукаровым А.С. и иными лицами, более тяжкого преступления.

Необоснованное отклонение ходатайства потерпевших и их представителей о возвращении уголовного дела прокурору прямо повлияло на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов и на существо данных присяжными заседателями ответов на них.

Приведенные существенные нарушения уголовно-процессуального закона путем ограничения гарантированных законом прав потерпевших, несоблюдения процедуры судопроизводства повлияли на вынесение законного и обоснованного судебного решения. При таких обстоятельствах приговор в части оправдания Полукарова А.С. по обвинению в совершении убийства К. подлежит отмене, а дело в этой части - направлению прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Отменяя приговор с направлением дела прокурору, Судебная коллегия, руководствуясь ч. 3 ст. 237 , п. 9 ч. 3 ст. 389.28 УПК РФ, полагает необходимым продлить срок содержания под стражей Полукарову А.С. на 3 месяца, поскольку характер и степень общественной опасности особо тяжкого насильственного преступления против жизни, в котором он обвиняется, в совокупности с данными о его личности, дают основания считать, что он может воспрепятствовать производству по делу.

Утвержден

Президиумом Нижегородского областного суда

ОБЗОР

судебной практики Нижегородской области по применению в 2014 году положений ст.237 УПК РФ при разрешении вопроса о возвращении уголовного дела прокурору для устранения препятствий к рассмотрению дела судом

Институт возвращения судом прокурору уголовных дел, для устранения препятствий их рассмотрения, регламентированный в статье 237 УПК РФ введен в действие с 01 июля 2002 года новым Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации (Федеральный закон от 18 декабря 2001 года N 174-ФЗ). С этого времени, он неоднократно подвергался кардинальной законодательной корректировке.

Всего в статью 237 УПК РФ изменения вносились пять раз Федеральными законами от 04.07.2003 №92-ФЗ, от 02.12.2008 №226-ФЗ, от 04.03.2013 №23-ФЗ (в связи с введением нового института дознания в сокращенной форме), от 26.04.2013 №64 (была введена ч.1.2 ст.237 УПК РФ во исполнение Постановления КС РФ от 16.05.2007 №6-П), от 21.07.2014 №269-ФЗ (введены п.6 ч.1 и ч.1.3 УПК РФ во исполнение Постановления КС РФ от 02.07.2013 года №16-П).

Для понимания правовой природы возвращения уголовного дела прокурору ключевую роль сыграли постановления Конституционного Суда РФ: от 04.03.2003 №2-П, от 08.12.2003 №18-П, а также другие.

В частности, наиболее знаковым является постановление Конституционного Суда РФ от 08.12.2003 №18-П, в котором выражена правовая позиция о том, что суд вправе возвратить дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом во всех случаях, когда в досудебном производстве были допущены существенные нарушения закона, неустранимые в судебном производстве, если возвращение дела не связано с восполнением неполноты проведенного дознания или предварительного следствия. Этим же Постановлением положения ч.4 ст.237 УПК РФ, запрещавшей по возвращенному прокурору уголовному делу производство каких–либо следственных или иных процессуальных действий, не предусмотренных данной статьей УПК РФ, признаны неконституционными.

Во исполнение этого постановления Конституционного Суда РФ, Верховный Суд РФ, в постановлении Пленума от 05.03.2004 №1 «О применении судами норм уголовно-процессуального Кодекса РФ» (п.14), разъяснил, что при решении вопроса о возвращении уголовного дела прокурору по основаниям, указанным в ст.237 УПК РФ, под допущенными при составлении обвинительного заключения или обвинительного акта нарушениями требований уголовно-процессуального закона, следует понимать такие нарушения изложенных в ст.ст.220,225 УПК РФ положений, которые исключают возможность принятия судом решения по существу дела на основании данного заключения или акта. В частности, исключается возможность вынесения судебного решения в случаях, когда обвинение, изложенное в обвинительном заключении или обвинительном акте, не соответствует обвинению, изложенному в постановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого; обвинительное заключение или обвинительный акт не подписан следователем, дознавателем, либо не утвержден прокурором; в обвинительном заключении или обвинительном акте отсутствует указание на прошлые неснятые и непогашенные судимости обвиняемого, данные о месте нахождения обвиняемого, данные о потерпевшем, если он установлен по делу.

Если возникает необходимость устранения иных препятствий рассмотрения уголовного дела, указанных в пп.2-5 ч.1 ст.237 УПК РФ, а также в других случаях, когда в досудебном производстве были допущены существенные нарушения закона, неустранимые в судебном заседании, а устранение таких нарушений не связано с восполнением неполноты произведенного дознания или предварительного следствия, судья в соответствии с ч.1 ст.237 УПК РФ по собственной инициативе или по ходатайству стороны в порядке, предусмотренном ст.ст.234 и 236 УПК РФ, возвращает дело прокурору для устранения допущенных нарушений.

В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2009 N 28 "О применении судами норм уголовно-процессуального законодательства, регулирующих подготовку уголовного дела к судебному разбирательству" указанный перечень безусловных оснований для возвращения уголовного дела судом прокурору дополнен также случаями, когда обвинительное заключение не согласовано с руководителем следственного органа, а обвинительный акт не утвержден начальником органа дознания.

В постановлении №6-П от 16.05.2007 «По делу о проверки конституционности положений статей 237,413 и 418 УПК РФ в связи с запросом Президиума Курганского областного суда», Конституционный Суд впервые признал, что не соответствуют Конституции РФ положения закона, в части не позволяющей суду возвращать уголовное дело прокурору для предъявления более тяжкого обвинения, если новые общественно опасные последствия инкриминируемого обвиняемому обвинения наступили после направления уголовного дела в суд, и которое инициировало дополнение части 1 ст.237 УПК РФ новой частью 1.2.

Постановление Конституционного Суда РФ от 02.07.2013 №16-П «По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 237 УПК РФ в связи с жалобой гражданина Республики Узбекистан Б.Т. Гадаева и запросом Курганского областного суда» отменило при возвращении дела прокурору запрет на поворот к худшему, то есть запрет на дополнение (изменение) обвинения на более тяжкое или существенно отличающееся по фактическим обстоятельствам от обвинения, содержащегося в обвинительном заключении, и которое инициировало дополнение части 1 ст.237 УПК РФ пунктом 6 и новой частью 1.3 УПК РФ.

Согласно статистическим данным в 2014 году городскими и районными судами Нижегородской области по основаниям и в порядке ст.237 УПК РФ прокурорам было возвращено 161 уголовное дело в отношении 231 лица (в 2013 году было возвращено прокурору 151 уголовное дело в отношении 220 лиц, в 2012 году 171 уголовное дело в отношении 259 лиц). Из них обжалованы постановления по 48 уголовным делам в отношении 119 лиц (в 2013 году по 71 уголовному делу в отношении 142 лица, в 2012 году в отношении 137 лиц), отменены постановления в отношении 57 лиц (в 2013 году отменены постановления в отношении 64 лиц, в 2012 году в отношении 99 лиц).

Обобщенные данные по судам выглядят следующим образом.

Из приведенных данных следует, что значительное количество дел возвращалось прокурору следующими судами:Дзержинским городским судом – 16 постановлений; Борским городским судом - 15 постановлений; Нижегородским районным судом г.Нижнего Новгорода – 14 постановлений; Автозаводским районным судом г.Нижнего Новгорода – 12 постановлений; Ленинским районным судом г.Нижнего Новгорода – 11 постановлений.

Наибольшее количество отмененных постановлений о возращении уголовного дела прокурору имели следующие суды:Советский районный суд г.Нижнего Новгорода (отменено 6 постановлений из 7 обжалованных); Московский районный суд г.Нижнего Новгорода (отменено 2 постановления из 3 обжалованных); Ленинский районный суд г.Нижнего Новгорода (отменено 4 из 9 обжалованных); Канавинский районный суд г.Нижнего Новгорода (отменено 2 из 3 обжалованных); Дзержинский городской суд Нижегородской области (отменено 5 постановлений из 9 обжалованных); Кстовский городской суд Нижегородской области (отменено 2 из 4 обжалованных); Борский городской суд Нижегородской области (отменено 3 из 6 обжалованных); Балахнинский городской суд Нижегородской области (отменено 1 из 2 обжалованных).

Каждое из обжалованных таких постановлений отменялось в следующих судах:Саровский городской суд (отменено 3 постановления из 3 обжалованных); Сергачский районный суд (отменено 1 постановление из 1 обжалованного); Лысковский районный суд (отменено 1 постановление из 1 обжалованного); Уренский районный суд (отменено 1 постановление из 1 обжалованного).

Наименьшее количество постановлений было отменено в следующих судах: Нижегородский районный суд г.Нижнего Новгорода (из 10 обжалованных было отменено 3 постановления); Автозаводский районный суд г.Нижнего Новгорода (из 6 обжалованных отменено 1 постановление).

Случаев отмены постановлений о возвращении уголовного дела прокурору, несмотря на то, что они обжаловались участниками процесса в апелляционном порядке, не было у следующих судов: Сормовский и Приокский районные суды г.Нижнего Новгорода; Кулебакский городской суд Нижегородской области; Шахунский районный суд Нижегородской области.

Верховный Суд РФ в Постановлении Пленума от 05.03.2004 №12 разъяснил судам возможность возвращения уголовного дела прокурору для проведения дополнительных следственных и процессуальных действий с любой стадии процесса: предварительного слушания, судебного разбирательства в первой, апелляционной и кассационной инстанциях.

Как показало обобщение судебной практики в судах города и области уголовные дела возвращались прокурору со всех стадий судебного разбирательства без исключения, в том числе и после выслушивания позиции сторон на стадии судебных прений и последнего слова подсудимых (постановление Дзержинского городского суда Нижегородской области от 04.06.2014, которым было возвращено прокурору уголовное дело в отношении Ц., М., и Т.)

Нижегородским областным судом в 2014 году были возвращены прокурору с отменой приговора суда первой инстанции уголовные дела в отношении 17 лиц (в 2013 году были возвращены прокурору уголовных дел в отношении 18 лиц, в 2012 году в отношении 8 лиц).

1. Изучение практики применения требований ст.237 УПК РФ районными судами за 2014 год позволяет сделать вывод, что наиболее часто встречались случаи возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст.237 УПК РФ из-за нарушений УПК РФ при составлении обвинительного заключения (акта), на основании п.1 ч.1 ст.237 УПК РФ.

Это обусловлено значением обвинительного заключения и обвинительного акта, как итоговых уголовно-процессуальных документов, которые формулируют существо обвинения, его объем, квалификацию содеянного, содержат перечень доказательств, на которые ссылаются стороны в обоснование своей позиции по делу, то есть определяют пределы судебного разбирательства, и отступление от этих положений объективно создает препятствие для рассмотрения дела по существу в стадии судебного разбирательства.

В связи с этим, уголовно-процессуальный закон содержит четкие требования к обвинительному заключению (ст.220 УПК РФ), обвинительному акту (ст.225 УПК РФ), а также обвинительному постановлению (ст.226.7 УПК РФ).

При характеристике оснований для возвращения уголовного дела прокурору предусмотренных п.1 ч. 1 ст.237 УПК РФ, следует иметь в виду, что достаточным основанием для возвращения дела прокурору служат не только недостатки, выявленные судом в обвинительном заключении (акте, постановлении) и препятствующие постановлению правосудного судебного решения, но и иные существенные нарушения закона или прав обвиняемого (потерпевшего).

Сложившаяся судебная практика дифференцирует два основания для применения п.1 ч.1 ст.237 УПК РФ:

Непосредственное нарушение положений ст.220, 225 или 226.7 УПК РФ, при составлении обвинительного заключения, обвинительного акта или обвинительного постановления, соответственно, связанные с несоблюдением требований указанных правовых норм к форме и содержанию данных процессуальных документов (1.1);

Иные существенные нарушения уголовно-процессуального закона, допущенные в ходе предварительного расследования, которые исключают возможность принятия судом решения по существу дела (1.2).

1.1 Практика возвращения уголовного дела прокурору в связи с непосредственным нарушением положений уголовно-процессуального закона при составлении обвинительного заключения (акта, постановления) по форме и содержанию выглядит следующим образом:

1) не утверждение прокурором обвинительного заключения (акта) при направлении уголовного дела в суд;

2) обвинительное заключение не подписано следователем и (или) несогласованно с руководителем следственного органа;

3) нарушения, связанные с установлением личности обвиняемого (в соответствии с пп.1,2 ч.1 ст.220 УПК РФ, в обвинительном заключении, в том числе, должны быть указаны фамилия, имя и отчество обвиняемого, иные данные о его личности, к которым, по смыслу закона, относится информация о месте жительства и регистрации);

4) недостатки и упущения при изложении в обвинительном заключении (обвинительном акте) фабулы, существа и формулировки обвинения;

5) нарушение п.8 ч.1 статьи 220 УПК РФ, когда в обвинительном заключении следователем не указаны данные о потерпевшем, характере и размере вреда, причиненного ему преступлением;

6) использование в обвинительном заключении ненормативной лексики при изложении фабулы обвинения.

1) Не утверждение прокурором обвинительного заключения (акта) при направлении уголовного дела в суд.

Следует отметить, что не утверждение прокурором обвинительного заключения (обвинительного акта) является безусловным основанием для возвращения уголовного дела прокурору, в соответствии с положениями п.1 ч.1 ст.237 УПК РФ, о чем в частности свидетельствуют и рекомендации Верховного Суда РФ, изложенные в постановлениях Пленума от 05.03.2004 №1 «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса РФ» (п.14) и от 22.12.2009 №28 «О применении судами норм Уголовно-процессуального законодательства, регулирующих подготовку уголовного дела к судебному разбирательству» (п.14).

В практике судов области за прошедший 2014 год имели место неоднократные случаи возвращения уголовного дела прокурору по основанию не утверждения им обвинительного заключения (акта).

Так, Перевозским районным судом Нижегородской области, 09.09.2014 года, в прядке ст.237 УПК РФ, возвращено уголовное дело в отношении Ш. и М., обвиняемых по ст.207 УК РФ, поскольку обвинительное заключение не было утверждено прокурором, что исключало возможность вынесения судом решения.

Суд апелляционной инстанции, оставляя данное постановление без изменения, указал, что суд не может приступить к рассмотрению уголовного дела по существу, если обвинительное заключение не утверждено прокурором, поскольку оно не имеет юридической силы; кроме того, законодателем не предусмотрен иной механизм устранения в судебном заседании такого рода нарушения уголовно-процессуального законодательства, как только возращение уголовного дела прокурору, в порядке ст.237 УПК РФ, для устранения препятствий его рассмотрения судом.

2) Обвинительное заключение не подписано следователем и (или) несогласованно с руководителем следственного органа.

Частью 3 статьи 220 УПК РФ установлено, что обвинительное заключение должно быть подписано следователем. В соответствии с ч.6 данной статьи после подписания следователем обвинительного заключения уголовное дело с согласия руководителя следственного органа немедленно направляется прокурору.

Между тем, как показало обобщение, данное требование закона выполнятся не всегда.

Так, постановлением Сосновского районного суда Нижегородской области от 27.11.2014 прокурору возвращено, в порядке ст.237 УПК РФ, уголовное дело в отношении С. и К., обвиняемых по п. «а» ч.3 ст.158 УК РФ. Основанием для принятия такого решения послужило то, что обвинительное заключение по поступившему в суд уголовному делу не было подписано следователем и не согласовано руководителем следственного органа.

Данная практика соответствует позиции Верховного Суда РФ, в том числе изложенной в постановлении Пленума от 22.12.2009 №28 «О применении судами норм уголовно-процессуального законодательства, регулирующих подготовку уголовного дела к разбирательству» (п.14).

3) Нарушения, связанные с установлением личности обвиняемого.

В соответствии с пп.1,2 ч.1 ст.220 УПК РФ, в обвинительном заключении, в том числе, должны быть указаны фамилия, имя и отчество обвиняемого, иные данные о его личности, к которым, по смыслу закона, относится информация о месте жительства и регистрации.

Постановлением Кстовского городского суда Нижегородской области от 10.01.2014, в порядке ст.237 УПК РФ, возвращено прокурору, уголовное дело по обвинению А. в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст.30, ч.3 ст.291 УК РФ.

Как следует из материалов уголовного дела, оно поступило в суд 20.11.2013. 03.12.2013 назначено судебное заседание на 17.12.2013. Судом принимались исчерпывающие меры к извещению А. о времени и месте судебного заседания по адресу и телефону, указанному в обвинительном заключении. Однако, подсудимый в суд не явился, а согласно полученным судом данным по указанному следствием адресу он не проживает.

Из ответа на запрос в ОУФМС России по Нижегородской области судом было установлено, что подсудимый А., будучи гражданином Республики Узбекистан и проживающий на территории Кстовского района Нижегородской области без регистрации, выдворен за пределы РФ по решению Кстовского городского суда Нижегородской области от 04.09.2013.

Таким образом, на момент составления обвинительного заключения, следователю было известно, об отсутствии у А. постоянного места жительства и регистрации на территории РФ, а также о решении суда о выдворении его за пределы РФ.

При таких обстоятельствах, суд первой инстанции обоснованно возвратил дело прокурору для устранения препятствий к его рассмотрению судом.

4) Недостатки и упущения при изложении в обвинительном заключении (обвинительном акте) фабулы, существа и формулировки обвинения.

Так, в соответствии с пп.3,4 ст.220 УПК РФ в обвинительном заключении следователь указывает существо обвинения, место и время совершения преступления, его способы, мотивы, цели, последствия и другие обстоятельства, имеющие значение для дела, а также формулировку обвинения с указанием пункта, части, статьи Уголовного кодекса РФ, предусматривающей ответственность за данное преступление. Аналогичные требования и к обвинительному акту содержатся в пп.4-5 ст.225 УПК РФ.

В качестве нарушений указанных требований закона судами указывались:

Несоответствие изложенных в обвинительном заключении (акте) или установленных судом фактических обстоятельств преступления диспозиции конкретной нормы уголовного закона либо ее юридической квалификации;

Юридическая квалификация не согласуется с предъявленным обвинением;

Неконкретное изложение фактических обстоятельств инкриминируемого деяния в обвинительном заключении (акте);

Допущенные при раскрытии существа обвинения противоречивые формулировки, касающиеся преступления;

При формулировке обвинения отсутствует указание на конкретную часть, пункт статьи либо статью УК РФ;

Не указаны в обвинительном заключении место совершения преступления, способ, время, последствия и другие обстоятельства совершения преступления, имеющие значение для дела;

Не раскрыты квалифицирующие признаки инкриминируемого преступления.

Так, постановлением Нижегородского районного суда г.Нижнего Новгорода от 18.02.2014 возвращено уголовное дело по обвинению Б. в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.228 УК РФ, в связи с тем, что квалификация преступных действий обвиняемого не соответствует обстоятельствам предъявленного обвинения, что является препятствием для принятия судом решения.

При этом суд указал, что в обвинительном акте формулировка предъявленного обвинения с указанием пункта, части, статьи Уголовного кодекса РФ должна соответствовать фактическим обстоятельствам преступления, изложенным в обвинительном акте, в том числе способам, мотивам, целям и другим обстоятельствам совершения преступления, имеющим значение для данного уголовного дела.

Как следует из обвинительного акта, действия Б. квалифицированы как незаконное приобретение, хранение без цели сбыта психотропных веществ в значительном размере. Между тем, в обвинительном акте установлены иные обстоятельства совершения Б. преступления, а именно то, что он незаконно приобрел без цели сбыта наркотическое средство в значительном размере, которое незаконно, без цели сбыта, хранил при себе, что не соответствует квалификации его действий, изложенной в обвинительном акте.

При таких обстоятельствах у суда первой инстанции имелись все основания для возвращения уголовного дела прокурору.

Постановлением Канавинского районного суда г.Нижнего Новгорода от 03.09.2014 возвращено прокурору уголовное дело по обвинению С. в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.228 УК РФ, поскольку в обвинительном акте дознаватель допустил противоречие между описанием преступного деяния и его квалификацией.

Так, в обвинительном акте, при изложении фактических обстоятельств совершенного преступления, дознаватель указал, что С. совершил незаконное приобретение и незаконное хранение без цели сбыта наркотического средства метилендиоксипироале рона в значительном размере. Вместе с тем, согласно заключению эксперта, положенного в основу обвинения, вещество изъятое у С. являлось наркотическим средством – смесью, содержащей в своем составе метилендиоксипировале рон. Указание в обвинительном акте на наркотическое средство не входящее в перечень наркотических средств исключало возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основании данного обвинительного акта.

П остановлением Автозаводского районного суда г.Нижнего Новгорода от 29.09.2014 возвращено прокурору уголовное дело в отношении Я., обвиняемой по ч.3 ст.159 УК РФ, на основании п.1 ч.1 ст.237 УПК РФ, поскольку обвинительное заключение составлено с нарушением требований ст.220 УПК РФ, так как предъявленное обвинение содержит противоречия о способе совершения хищения: вначале по тексту указано, что хищение совершено путем присвоения и растраты, а далее путем обмана и злоупотребления доверием.

Постановлением судьи Нижегородского районного суда г.Нижнего Новгорода от 07.02.2014 прокурору возвращено уголовное дело по обвинению К. в совершении преступления, предусмотренного ст.165 ч.2 п. «б» УК РФ (причинение имущественного ущерба владельцу имущества путем обмана при отсутствии признаков хищения, причинившее особо крупный ущерб).

Предъявленное К.обвинение являлось неконкретным, поскольку в нем отсутствовало детальное описание способа совершения инкриминируемого преступления, что повлекло невозможность постановления приговора или иного судебного решения на основе имеющегося в деле обвинительного заключения.

В предъявленном обвинении не указано, какие именно действия, направленные на обман владельца имущества, совершил К., в чем именно выразился данный обман, и кто именно был введен в заблуждение в результате предпринятых обвиняемым действий.

Постановлением Шахунского районного суда Нижегородской области от 27.02.2014, в порядке п.1 ч.1 ст.237 УПК РФ, возвращено уголовное дело в отношении С., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных п. «б» ч.3 ст.111 ч.3, п. «в» ч.2 ст.158 ч.2, пп. «а,г» ч.2 ст.161 УК РФ и Б., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного пп. «а,г» ч.2 ст.161 УК РФ. Основанием для принятия судом такого решения послужило то, что в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и в обвинительном заключении вместо Б., указан С.

Постановлением Борского городского суда Нижегородской области от 14.04.2014 возвращено прокурору, в порядке ст.237 УПК РФ, уголовное дело по обвинению К., И., К.Е.О.в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч.3 ст.158 УК РФ. Согласно обвинению, органами предварительного следствия К.Е.О. вменялось совершение преступления по предварительному сговору с К. и И., тогда как в обвинении последних, указание на совершение ими преступления совместно с К.Е.О. отсутствовало.

Постановлением Московского районного суда г.Нижнего Новгорода от 20.11.2014 прокурору было возвращено уголовное дело по обвинению Е. по ч.3 ст.160 УК РФ (2 эпизода). Е. инкриминировалось совершение хищений чужого имущества, вверенного виновной, в крупном размере. Однако, вопреки требованиям ст.220 УПК РФ, органом предварительного следствия при описании преступных деяний Е. не указаны мотивы совершения преступлений, конкретные временные периоды совершения хищений, не установлено время и место совершения хищений, не указаны конкретные суммы похищенного.

Постановлением судьи Богородского городского суда Нижегородской области от 30.05.2014 возвращено прокурору уголовное дело в отношении Р. обвиняемого в совершении двух преступлений, предусмотренных ч.1 ст.166 УК РФ.

Основанием для принятия судом такого решения послужило то, что составитель обвинительного акта по данному уголовному делу, ограничившись описанием совершенных Р., в период времени с 02.02.2013 по 03.02.2013, преступных действий, не дал им юридической оценки, нарушив п.5 ч.1 ст.225 УПК РФ, согласно которому обвинительный акт должен содержать формулировку обвинения с указанием пункта, части, статьи Уголовного кодекса РФ.

Постановлением Дзержинского городского суда Нижегородской области от 12.03.2014 было возвращено уголовное дело по обвинению Г. в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.161 УК РФ.

Орган предварительного расследования при описании преступного деяния неправильно установил время совершения Г. грабежа, поскольку из обвинительного акта следует, что временем совершения данного преступления следует считать 19 часов 12.11.2013, а согласно представленной суду справке наркологического диспансера, Г. в это время находился на лечении в этом диспансере, то есть в другом месте, исключающем его причастность к инкриминируемому преступлению.

При этом судья обоснованно полагал, что не может выйти за пределы предъявленного Г. обвинения и самостоятельно устранить допущенные в ходе дознания недостатки, установив иную, чем указано в обвинительном акте дату совершения преступления, так как судебное разбирательство проводится исключительно в рамках предъявленного ему обвинения. Иное нарушило бы право обвиняемого Г. на защиту, так как в стадии дознания он защищался от обвинения, утверждавшего о совершении им преступления именно 12.11.2013. При этом суд принял во внимание и позицию Г. в отношении выдвинутого против него обвинения.

Постановлением Пильнинского районного суда Нижегородской области от 10.02.2014 возвращено прокурору уголовное дело по обвинению М., в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.228 УК РФ.

В обвинительном акте содержались два взаимоисключающих друг друга суждения о фактической стороне содеянного и его правовой оценки: указывалось, что М. незаконно приобрел и хранил наркотическое средство с целью последующего его сбыта и одновременно эти действия квалифицировались следствием как незаконное приобретении, хранении без цели сбыта наркотических средств в значительном размере.

Постановлением Дзержинского городского суда Нижегородской области от 26.08.2014 было возвращено прокурору уголовное дело в отношении М., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст.291.1 УК РФ, поскольку в обвинительном заключении не раскрыт квалифицирующий признак посредничества во взяточничестве.

Так, из предъявленного М. обвинения следует, что он обвиняется в посредничестве во взяточничестве за совершение заведомо незаконных действий. Однако, указанный квалифицирующий признак не раскрыт, не отражено, в чем конкретно выразились незаконные действия должностного лица.

Другим постановлением Дзержинского городского суда Нижегородской области от 10.01.2014 было возвращено прокурору уголовное дело в отношении Р., обвиняемого по ч.3 ст.30, п.п. «б,в» ч.2 ст.158 УК РФ. В обвинительном заключении, при описании преступного деяния не был описан вмененный обвиняемому квалифицирующий признак кражи у потерпевшей «с причинением значительного ущерба гражданину».

5) Согласно п.8 ч.1 статьи 220 УПК РФ в обвинительном заключении следователь указывает данные о потерпевшем, характере и размере вреда, причиненного ему преступлением.

Аналогичные требования предъявляются и к обвинительному акту (п.8 ч.1 ст.225 УПК РФ).

Обобщение показало, что в 2014 году имели место нарушения данного положения закона, которые соотносились судьями с процедурой, закрепленной в статье 237 УПК РФ.

Постановлением Дзержинского городского суда Нижегородской области от 03.10.2014 по инициативе суда возвращено прокурору уголовное дело по обвинению С. и К. по п. «а» ч.4 ст.158 УК РФ (95 эпизодов), а также С. по п. «а» ч.4 ст. 158 УК РФ (42 эпизода),поскольку в обвинительном заключении неверно установлены данные о потерпевшем, характере и размере вреда.

Согласно обвинительному заключению С. и К. обвинялись в совершении краж государственных регистрационных знаков транспортных средств в составе организованной группы на территории г.Дзержинска и г.Нижнего Новгорода, то есть предметом хищений являлись знаки государственной регистрации транспортных средств.

Несмотря на то, что государственные регистрационные знаки не являются собственностью владельца транспортного средства, не могут обращаться в качестве товара, выдаются владельцу автомашины без права его отчуждения и распоряжения, после снятия транспортного средства с учета, государственные регистрационные знаки подлежат возврату в ГИБДД, потерпевшими по делу необоснованно признаны 95 владельцев транспортных средств, которые собственниками данных регистрационных знаков не являлись.

6) Использование в обвинительном заключении не принятой в официальном документообороте лексики при изложении фабулы обвинения.

Статьей 240 УПК РФ предусмотрен принцип непосредственности и устности судебного разбирательства. По смыслу ч.1 ст.18 УПК РФ уголовное судопроизводство ведется на русском языке. В соответствии со ст.9 ч.1 УПК РФ в ходе уголовного судопроизводства запрещается осуществление действий и принятие решений, унижающих честь участника уголовного судопроизводства, а также обращение, унижающее его человеческое достоинство.

При этом, согласно п.6 ст.1 Федерального закона от 01.06.2005 №53-ФЗ «О государственном языке РФ» при использовании русского языка как государственного языка РФ не допускается использование слов и выражений, не соответствующих нормам современного русского литературного языка, за исключением иностранных слов, не имеющих общеупотребительных аналогов в русском языке.

Постановлением Павловского городского суда Нижегородской области от 06.11.2014 прокурору было возвращено уголовное дело в отношении Б., обвиняемого по п.п. «а,г» ч.2 ст.242.1, п. «б» ч.3 ст.242 УК РФ для устранения препятствий его рассмотрения судом, поскольку в обвинительном заключении следователем допущено использование ненормативных оборотов при изложении фабулы обвинения, что не позволяет суду использовать его в ходе судебного разбирательства и исключает возможность постановления судом приговора или вынесение иного решения на основе такого заключения.

1.2. Сложившаяся судебная практика возвращения уголовного дела прокурору на основании п.1 ч.1 ст.237 УПК РФ, в связи с иными существенными нарушениями уголовно-процессуального закона в ходе предварительного расследования выглядит следующим образом.

В п.14 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 05.03.2004 №1 «О применении судами норм уголовно-процессуального кодекса РФ» указано, что в случаях, когда в досудебном производстве были допущены существенные нарушения закона, неустранимые в судебном заседании, судья в соответствии с ч.1 ст.237 УПК РФ по собственной инициативе или по ходатайству стороны в порядке, предусмотренном ст.ст.234 и 236 УПК РФ, возвращает уголовное дело прокурору для устранения допущенных нарушений.

В частности, существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, неустранимыми в судебном заседании, судами области признавались:

1) не ознакомление обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела в полном объеме, а также с вещественными доказательствами, после окончания предварительного расследования;

2) не обеспечение обвиняемого, не владеющего русским языком, переводчиком;

3) нарушение права обвиняемого на защиту;

4) нарушение права несовершеннолетнего обвиняемого, страдающего психическим расстройством, на дополнительные преференции при защите от обвинения, поскольку он был допрошен без участия педагога или психолога;

5) процессуальные действия по делу, включая предъявление обвинения и составление обвинительного заключения (акта), проведены вне установленных сроков следствия;

6) поступление дела в суд с нарушением правил подсудности;

7) нарушение уголовно-процессуального закона, выразившееся в не разъяснении обвиняемому на стадии дознания права воспользоваться правилами главы 32.1 УПК РФ о производстве дознания в сокращенной форме;

8) не выполнение прокурором требований ч.3 ст.317.5 УПК РФ, в соответствии с которой копия вынесенного прокурором представления об особом порядке судебного заседания вручается обвиняемому и его защитнику, которые вправе представить свои замечания, учитываемые прокурором при наличии к тому оснований.

1 ) Не ознакомление обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела в полном объеме, а также с вещественными доказательствами, после окончания предварительного расследования.

Согласно ч.1 ст.217 УПК РФ после выполнения требований статьи 216 УПК РФ следователь предъявляет обвиняемому и его защитнику, подшитые и пронумерованные материалы уголовного дела. Для ознакомления предъявляются также вещественные доказательства. В случае невозможности предъявления вещественных доказательств, следователь выносит об этом постановление.

Постановлением судьи Сергачского районного суда Нижегородской области от 13.05.2014 возвращено прокурору уголовное дело в отношении М. обвиняемого по п. «а» ч.3 ст.158 К РФ (два эпизода),на основании п.1 ч.1 ст.237 УПК РФ для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Судом первой инстанции было установлено, что согласно протоколу ознакомления обвиняемогос материалами уголовного дела, обвиняемый и его защитник были ознакомлены с материалами уголовного дела, содержащимися в томе №1 на 251 листе и в томе №2 на 34 листах, в подшитом и пронумерованном виде. Вместе с тем в томе №2 уголовного дела до вышеуказанного протокола подшито и пронумеровано только 16 листов. Такое же количество листов, до протокола ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами дела, указано следователем и в описи бумаг, находящихся в томе №2 уголовного дела.

Из справки к обвинительному заключению следует, что по делу в качестве вещественных доказательств были признаны: 4 следа пальцев рук и ладони; след обуви, снятый на дактилопленку. Кроме того, согласно протоколу ознакомления обвиняемого М. с материалами уголовного дела, при выполнении требований ст.217 УПК РФ, приобщенные к делу вещественные доказательства обвиняемому представлены не были. Причина необеспечения следствием этого процессуального правомочия обвиняемого не отражена.

Поскольку часть 1 статьи 217 УПК РФ содержит адресованное следователю требование предъявить обвиняемому и его защитнику подшитые и пронумерованные материалы дела, а также вещественные доказательства, по ознакомлении с которыми он вправе заявить ходатайства, суд пришел к обоснованному выводу о том, что М. был лишен возможности воспользоваться правами, предоставленными ему как обвиняемому по уголовному делу в стадии предварительного следствия.

2) Не обеспечение обвиняемого на досудебной стадии переводчиком.

Постановлением Городецкого городского суда Нижегородской области от 15.10.2014 было возвращено прокурору уголовное дело в отношении Б., в связи с тем, что обвиняемому, не владеющему русским языком, не были вручены копия постановления о привлечении в качестве обвиняемого и обвинительный акт, переведенные на родной язык обвиняемого (узбекский), о чем обвиняемый заявил в суде.

3) Нарушение права обвиняемого на защиту от предъявленного обвинения.

Постановлением Борского городского суда Нижегородской области от 10.04.2014 возвращено прокурору уголовное дело в отношении У., Ш., К., обвиняемых по ч.3 ст.159 УК РФ, поскольку судом было установлено, что участвующий на протяжении всего предварительного расследования и судебного заседания по делу защитник обвиняемого У. адвокат Н. одновременно осуществлял защиту и обвиняемой К., интересы которых и позиция по делу не совпадали. С участием адвоката Н. обвиняемой К. было предъявлено обвинение, она была допрошена в качестве обвиняемой и ознакомлена с материалами уголовного дела. Обвиняемый У. на протяжении всего предварительного следствия давал по делу признательные показания, в том числе и изобличая К. в совершении инкриминируемого им преступления. При этом, обвиняемая К., напротив, вину в совершении преступления не признавала.

Постановлением Кулебакского городского суда Нижегородской области от 22.07.2014 возвращено прокурору, в порядке ст.237 УПК РФ, по инициативе защиты, уголовное дело в отношении Р., Г., Е., обвиняемых по п. «а» ч.3 ст.158 УК РФ. Основанием для принятия такого решения послужило то, что в ходе предварительного следствия по делу было нарушено право обвиняемого Г. на защиту.

Согласно материалам дела, защитник обвиняемого по соглашению от услуг которой Г. не отказывался, на стадии предварительного следствия не уведомлялась и не участвовала в производстве следственных действий, в предъявлении обвинения, в допросе обвиняемого, а также не уведомлялась об окончании предварительного расследования, с материалами уголовного дела не знакомилась, чем нарушено право обвиняемого Г. на предварительном следствии на защиту адвокатом по соглашению.

В силу пункта 3 части 1 статьи 51 и статьи 438 УПК РФ в производстве о применении принудительных мер медицинского характера участие защитника является обязательным с момента вынесения постановления о назначении в отношении лица судебно-психиатрической экспертизы, если защитник ранее не участвовал в данном уголовном деле. Отказ от защитника по этим делам не может быть принят судом. В случае нарушения указанных требований в ходе предварительного расследования уголовное дело подлежит возвращению прокурору в порядке, установленном статьей 237 УПК РФ.

Данное требование закона, в частности, вытекает из п.12 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 07.04.2011 №6 «О практике применения судами принудительных мер медицинского характера».

Так, апелляционным постановлением Нижегородского областного суда от 14.04.2014 отменено постановление Лукояновского районного суда Нижегородской области от 10.10.2013 об освобождении Р. от уголовной ответственности за совершение общественно опасных деяний, содержащих признаки преступлений, предусмотренных ст.319 (два эпизода) и ч.1 ст.318 УК РФ в состоянии невменяемости и о применении принудительных мер медицинского характера в виде лечения в психиатрическом стационаре общего типа. Уголовное дело возвращено прокурору Лукояновского района Нижегородской области для устранения препятствий его рассмотрения судом первой инстанции. Основанием для принятия судом апелляционной инстанции такого решения явилось нарушенное право Р. на защиту.

Согласно материалам уголовного дела, 17.07.2013 органом предварительного расследования было вынесено постановление о назначении Р. судебно-психиатрической экспертизы, по причине ее неадекватного поведения и наличия психического заболевания в виде параноидной формы шизофрении, непрерывного типа течения, по поводу которого она состояла на учете у врача-психиатра по месту жительства. При этом, защитник Р. не назначался. В тот же день, Р. была допрошена в качестве подозреваемой также без защитника и без законного представителя.

Вышеуказанные обстоятельства, как безусловно не обеспечивающие Р. надлежащего уровня защиты ее интересов, положены в основу вывода суда о необходимости возвращения дела прокурору.

4) Нарушение права несовершеннолетнего обвиняемого, страдающего психическим расстройством, на защиту, поскольку он был допрошен без участия педагога или психолога.

В соответствии с п.3 ст.425 УПК РФ в ходе допроса несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, не достигшего возраста 16 лет, либо достигшего этого возраста, но страдающего психическим расстройством, либо отстающим в психическом развитии участие педагога или психолога обязательно. При этом педагог или психолог вправе с разрешения следователя, дознавателя задавать вопросы несовершеннолетнему подозреваемому, обвиняемому, а по окончании допроса знакомиться с протоколом допроса и делать письменные замечания о правильности и полноте сделанных в нем записей.

Постановлением Дзержинского городского суда Нижегородской области от 10.09.2014 возвращено прокурору уголовное дело в отношении С., обвиняемого по п. «а» ч.3 ст.158 УК РФ. В нарушение требований п.3 ст.425 УПК РФ, органы следствия, располагая сведениями о том, что несовершеннолетний обвиняемый страдает психическим расстройством, обнаруживает признаки раннего органического поражения головного мозга с легкой интеллектуальной недостаточностью, психоподобным поведением, обучается в специальной школе, допросили несовершеннолетнего без участия педагога или психолога.

5) Процессуальные действия по делу (ознакомление обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела, разрешение ходатайств, составление обвинительного заключения), проведены вне установленных сроков предварительного расследования.

Постановлением Приокского районного суда г.Нижнего Новгорода от 29.12.2014 возвращено прокурору уголовное дело по обвинению Н. по ч.1 ст.111 УК РФ для устранения допущенных нарушений уголовно-процессуального закона.

Основанием для принятия такого решения послужило то, что после окончания срока предварительного следствия по делу следователь ознакомила обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела, разрешила ходатайство, составила обвинительное заключение и направила уголовное дело прокурору для утверждения обвинительного заключения. При этом было принято во внимание, что согласно положениям ч.2 ст.162 УПК РФ, в срок предварительного следствия включается время со дня возбуждения уголовного дела и до дня его направления прокурору с обвинительным заключением. Поскольку срок предварительного следствия по делу был установлен лишь до 03.12.2014, то после указанной даты у следователя не было правовых оснований для производства каких-либо следственных либо процессуальных действий по делу.

Учитывая процессуальную ничтожность такого обвинительного заключения, суд возвратил дело прокурору в порядке ст.237 УПК РФ.

6) Уголовное дело поступило в суд с нарушением правил подсудности.

Апелляционным постановлением Нижегородского областного суда от 31.07.2014 отменен приговор Дзержинского городского суда Нижегородской области от 15.01.2014 в отношении С., осужденного по ч.2 ст.159.4 УК РФ, уголовное дело возвращено прокурору г.Дзержинска Нижегородской области для устранения препятствий его рассмотрения судом, поскольку уголовное дело было рассмотрено с нарушением правил подсудности, а предварительное расследование осуществлено с нарушением правил подследственности, что повлекло юридическую несостоятельность обвинительного заключения и вынесенного на его основе судебного решения.

Апелляционной инстанцией было установлено, что преступление, предусмотренное ч.2 ст.159.4 УК РФ, в совершение которого обвинялся С., было окончено на территории г.Нижнего Новгорода. В нарушение положений ст.152 УПК РФ предварительное расследование по делу проведено следователем СУ УМВД России по г.Дзержинску Нижегородской области, а затем направлено с обвинительным заключением в Дзержинский городской суд Нижегородской области, который в нарушение положений ч.2 ст.32 УПК РФ рассмотрел уголовное дело с вынесением обвинительного приговора

7) Нарушение уголовно-процессуального закона, выразившееся в не разъяснении обвиняемому на стадии дознания права воспользоваться правилами главы 32.1 УПК РФ о производстве дознания в сокращенной форме повлекло возращение уголовного дела прокурору.

В соответствии со ст.226.4 УПК РФ при наличии условий для производства дознания в сокращенной форме до начала первого допроса дознаватель обязан разъяснить подозреваемому право ходатайствовать о производстве дознания в сокращенной форме, порядок и правовые последствия производства дознания в сокращенной форме, о чем в протоколе допроса подозреваемого делается соответствующая отметка.

Согласно ч.2 ст.226.4 УПК РФ подозреваемый вправе заявить ходатайство о производстве дознания в сокращенной форме не позднее 2 суток со дня, когда ему было разъяснено право заявить такое ходатайство. Ходатайство о производстве дознания в сокращенной форме подается дознавателю в письменном виде и должно быть подписано подозреваемым, а также его защитником.

Апелляционным постановлением судьи Нижегородского областного суда отменен приговор Кстовского городского суда Нижегородской области от 12.09.2014 в отношении Б., осужденного по ч.1 ст.228 УК РФ. Уголовное дело возвращено Кстовскому городскому прокурору, в порядке ст.237 УПК РФ, для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Согласно материалам дела, обстоятельств, исключающих производство дознания в сокращенной форме, предусмотренных ст.226.2 УПК РФ, установлено не было. Таким образом, имелись предусмотренные законом условия для производства дознания в сокращенной форме. Вместе с тем, из материалов уголовного дела следует, что осужденному Б. до начала его первого допроса не было разъяснено право ходатайствовать о производстве дознания в сокращенной форме.

Апелляционная инстанция, с учетом позиции Б., пришла к выводу о необходимости отмены приговора и возвращении уголовного дела прокурору, поскольку на стадии предварительного расследования были допущены нарушения, которые ограничили доступ обвиняемого к правосудию, так как Б. был лишен возможности выбрать более благоприятный для него порядок разрешения уголовного дела, в условиях производства дознания в сокращенной форме, предусмотренный ст.226.9 УПК РФ.

8) Не выполнение прокурором требований ч.3 ст.317.5 УПК РФ, в соответствии с которой копия вынесенного прокурором представления об особом порядке судебного заседания в отношении обвиняемого с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве вручается обвиняемому и его защитнику, которые вправе представить свои замечания, учитываемые прокурором при наличии к тому оснований.

Постановлением Шахунского районного суда Нижегородской области от 05.11.2014 возвращено прокурору уголовное дело в отношении П. обвиняемой по ч.3 ст.159 УК РФ, так как прокурором не выполнены требования ч.3 ст.317.5 УПК РФ – не вручена копия представления об особом порядке проведения судебного заседания обвиняемому и защитнику. Данное нарушение на момент проведения предварительного слушания устранено не было.

В ряде случаев, решение о возвращении уголовного дела, на основании п.1 ч.1 ст.237 УПК РФ, при рассмотрении его в особом порядке судебного разбирательства, принято судом без прекращения особого порядка и без назначения рассмотрения уголовного дела в общем порядке.

Так, постановлением Дзержинского городского суда Нижегородской области от 28.01.2014 было возвращено прокурору уголовное дело в отношении В. обвиняемого по ч.1 ст.228 УК РФ, для устранения препятствий его рассмотрения судом.

При этом суд указал, что в сформулированном органом дознания обвинении по незаконному приобретению и хранению без цели сбыта растений, содержащих наркотические средства в значительном размере, не указано количество, вес и размер приобретенного подсудимым дикорастущего растения – конопля, а вес и размер указан в отношении наркотического средства – каннабиса (марихуаны); измельчение, высушивание или растирание наркотикосодержащих растений, в результате чего не меняется химическая структура вещества, не могут рассматриваться как изготовление наркотических средств.

При таких обстоятельствах, суд пришел к выводу о том, что допущенные стороной обвинения при составлении обвинительного акта нарушения уголовно-процессуального закона, неконкретность обвинения, не могут быть устранены в ходе судебного разбирательства по делу, что исключает возможность постановления судом приговора или иного решения на основе данного обвинительного акта.

Апелляционным постановлением Нижегородского областного суда от 20.03.2014 данное постановление было отменено, уголовное дело направлено в суд на новое рассмотрение, поскольку, уголовное дело рассматривалось в особом порядке судебного разбирательства и суд не вправе был исследовать и оценивать доказательства, собранные по уголовному делу, а мог исследовать лишь обстоятельства, характеризующие личность подсудимого, и обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание.

При этом, установив существенные нарушения уголовно-процессуального закона при составлении обвинительного акта, неконкретность обвинения, суд должен был прекратить особый порядок, и назначить рассмотрение уголовного дела в общем порядке, в ходе которого и решить вопрос о необходимости реализации положений ст.237 УПК РФ.

Кроме того, в судебной практике судов области за 2014 год, имели место случаи необоснованного возвращения уголовного дела прокурору, со ссылкой на п.1 ч.1 ст.237 УПК РФ, исходя из процессуальных недостатков, не подтвержденных материалами дела.

Постановлением Канавинского районного суда г.Нижнего Новгорода от 09.04.2014 возвращено прокурору уголовное дело по обвинению Б., И. в совершении преступлений предусмотренных п.п. «а,б» ч.5 ст.290, ч.4 ст.33, п. «б» ч.4 ст.228.1, ч.1 ст.286 УК РФ, по обвинению С. и П.в совершении преступлений, предусмотренных п.п. «а,б» ч.3 ст.228.1 УК РФ по следующим основаниям: при ознакомлении обвиняемых с материалами уголовного дела им не были представлены вещественные доказательства; в нарушение ч.2 ст.16 УПК РФ стороной обвинения не было разъяснено право обвиняемым на заключение досудебного соглашения о сотрудничестве, в связи с чем, было нарушено их право на судебную защиту и доступ к правосудию; при ознакомлении с материалами уголовного дела обвиняемому Б., заявившему ходатайство о его допросе с использованием полиграфа, стороной обвинения необоснованно было отказано в удовлетворении данного ходатайства, в связи с чем, он был лишен права выразить свое отношение и дать показания по предъявленному обвинению.

Вместе с тем, апелляционным постановлением от 24.07.2014 установлено, что ознакомление обвиняемых с материалами уголовного дела проведено в точном соответствии с требованиями ст.217 УПК РФ, с участием защитников; в каждом протоколе ознакомления с материалами дела имеется запись о том, что знакомиться с вещественными доказательствами обвиняемые и их адвокаты не пожелали; каких-либо ходатайств в этой части от стороны защиты не заявлено.

Поступившие по итогам ознакомления с материалами дела, от защитника обвиняемого Б. адвоката А. ходатайства о признании части доказательств недопустимыми, о проведении допроса Б. с использованием полиграфа, о проведении лингвинистической экспертизы разрешены следователем в соответствии с требованиями закона, с приведением в постановлении мотивов принятого решения.

После предъявления обвинения, Б. был допрошен в качестве обвиняемого, но от дачи показаний отказался, на протяжении всего следствия о дополнительном допросе не ходатайствовал. Из заявленного обвиняемым ходатайства следует, что он ставит вопрос не о дополнительном его допросе, а допросе его с использованием полиграфа. При этом, в ходе предварительного следствия обвиняемый Б. уже отказывался от допроса с использованием полиграфа, указав, что не доверяет полиграфу, находящемуся в распоряжении следственного комитета.

Признан необоснованным и вывод о нарушении права обвиняемых на защиту из-за не разъяснения им положений о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, поскольку обвиняемые, отрицавшие свою вину и не желавшие давать показания по делу, тем самым сформировали свою позицию в отношении выдвинутого обвинения таким образом, что исключало реализацию положений главы 40.1 УПК РФ.

В ходе обобщения судебной практики выявлены и иные случаи необоснованного возвращения дела прокурору по мотиву нарушения следствием положений ст.220 УПК РФ.

Так, постановлением Советского районного суда г.Нижнего Новгорода возвращено прокурору уголовное дело по обвинению О.в совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст.162 УК РФ, в связи с ненадлежащим установлением данных о потерпевшей К., не проживающей по указанным в обвинительном заключении адресам.

При этом суд сослался на положения п.8 ч.1 ст.220 УПК РФ, согласно которым в обвинительном заключении следователь указывает данные о потерпевшем.

Вместе с тем, вывод суда о ненадлежащем установлении данных о личности потерпевшей К. не соответствует фактическим обстоятельствам дела, поскольку в материалах имеется ксерокопия паспорта потерпевшей, содержащей сведения о ее месте жительства. Из материалов дела следует, что на протяжении предварительного следствия с участием потерпевшей проводились следственные действия и она была ознакомлена с материалами дела. При этом суд апелляционной инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что неявка потерпевшей по вызовам в суд, не свидетельствует о ненадлежащем установлении органами предварительного следствия данных о ее личности.

В силу изложенного, апелляционная инстанция своим постановлением от 25.11.2014 направила материалы дела на новое судебное рассмотрение.

Постановлением Борского городского суда Нижегородской области от 07.10.2014 возвращено прокурору уголовное дело по обвинению Г. по п. «д» ч.2 ст.111 УК РФ.

Основанием для принятия судом первой инстанции такого решения послужило то, что невозможно отграничить от каких ударов обвиняемого Г. потерпевшему П. были нанесены телесные повреждения, повлекшие причинение тяжкого вреда здоровью последнего, поскольку исходя из обвинения, Г. наносил удары П. в доме, на крыльце дома, на территории приусадебного участка или в ином месте. При этом суд сослался на заключение судебно-медицинской экспертизы, согласно которой телесные повреждения потерпевшего явились следствием комплекса нанесенных ему ударов.

Апелляционным постановлением Нижегородского областного суда от 02.12.2014 данное постановление отменено, уголовное дело направлено на новое судебное рассмотрение со стадии судебного разбирательства. Суд апелляционной инстанции исходил из того, что указанные в постановлении суда первой инстанции обстоятельства не являются препятствием для рассмотрения дела судом, поскольку постановление о привлечении в качестве обвиняемого и обвинительное заключение содержат сведения, перечисленные в статье 220 УПК РФ, а описание обстоятельств совершения Г. преступления, квалифицированного органом предварительного следствия по п. «д» ч.2 ст.111 УК РФ, соответствует предъявленному ему обвинению. При выявлении отдельных несоответствий в представленных доказательствах, суду первой инстанции надлежало дать им оценку в итоговом решении, само по себе указанное обстоятельство не исключало возможность вынесения решения судьей.

Постановлением Советского районного суда г.Нижнего Новгорода от 03.02.2014 по инициативе суда возвращено прокурору уголовное дело по обвинению З. в совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст.228 УК РФ – в незаконном приобретении и хранении без цели сбыта наркотических средств в крупном размере.

Принимая решение о возвращении уголовного дела прокурору, суд указал, что основанием для принятия такого решения послужило нарушение положений п.3 ч.1 ст.220 УПК РФ, при составлении обвинительного заключения, а именно в обвинительном заключении следователем не установлены время и способ приобретения им наркотического средства у неустановленного лица.

Отменяя постановление, судья апелляционной инстанции Нижегородского областного суда указал, что в ходе предварительного расследования были приняты исчерпывающие меры к установлению обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу. Возвращая дело прокурору в связи с необходимостью установления времени и способа приобретения наркотических средств, суд по своей инициативе фактически предложил органу предварительного расследования собрать дополнительные доказательства в пользу обвинения, что недопустимо. Между тем, суду надлежало рассмотреть дело по существу, дать оценку собранным доказательствам, и разрешить вопросы, указанные в ст.299 УПК РФ.

2. В соответствии с п.2 ч.1 ст.237 УПК РФ, основанием для возвращения уголовного делу прокурору является невручение обвиняемому копии обвинительного заключения (акта, постановления), за исключением случаев, если суд признает законным и обоснованным решение прокурора, принятое им в порядке, установленном ч.4 ст.222 или ч.3 ст.226 УПК РФ.

Согласно положениям уголовно-процессуального закона, копия обвинительного заключения (акта, постановления) вручается обвиняемым после утверждения обвинительного заключения (акта, постановления) прокурором (ч.2 ст.222, ч.3 ст.226, ч.3 ст.226.8 УПК РФ).

Принимая во внимание значение обвинительного заключения как итогового процессуального документа в стадии досудебного производства, невручение его обвиняемому существенным образом ущемляет его право на защиту, лишает возможности обеспечить ему необходимый уровень организационных и процессуальных мер, обеспечивающих эффективность такой защиты в суде.

В каждом конкретном случае необходимо учитывать позицию обвиняемого и выяснять, по каким причинам обвиняемому не вручена копия обвинительного заключения (акта, постановления), оформлен ли отказ в его получении в письменном виде, подтвержден ли документально факт неявки обвиняемого для его получения.

Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 22.12.2009 года №28 положения данной нормы уточнены. Пленум, в частности, указывает, что не является основанием для возвращения уголовного дела прокурору полное отсутствие в материалах дела сведений о вручении копии названных актов обвиняемому, при условии, что сам обвиняемый утверждает, что названные документы ему вручались (п.15).

Случаи возвращения уголовного дела по указанному основанию имели место в судебной практике за 2014 год.

Постановлением Лысковского районного суда Нижегородской области от 11.11.2013 возвращено прокурору уголовное дело по обвинению Н. по ч.1 ст.111 УК РФ. Основанием для принятия такого решения судом послужило то, что подсудимому Н. не вручена копия машинописного текста обвинительного заключения, о чем было заявлено в судебном заседании стороной защиты.

Апелляционным постановлением Нижегородского областного суда от 14.01.2014данное постановление хотя и было отменено, с направлением уголовного дела на новое рассмотрение в тот же суд, однако в качестве основания такого решения суд второй инстанции указал на то, что на момент пересмотра постановления в апелляционном порядке, вышеуказанное нарушение устранено, обвиняемому вручена копия обвинительного заключения в машинописном виде, что следует из его расписки.

Аналогичный подход в разрешении правовой ситуации выявляют суды и в случаи невручения лицам, перечисленным в ст.433 УПК РФ постановления о направлении дела в суд для применения принудительных мер медицинского характера (ч.6 ст.439 УПК РФ).

Так, постановлением Арзамасского городского суда Нижегородской области от 13.10.2014 возращено прокурору уголовное дело с постановлением о применении принудительных мер медицинского характера в отношении У., поскольку копия данного постановления не была вручена лицу, в отношении которого ведется производство о применении принудительной меры медицинского характера.

3. Сформировавшаяся в Нижегородской области судебная практика возвращения уголовных дел прокурору в соответствии с п.4 ч.1 ст.237 УПК РФ, в случаях, если имеются предусмотренные ст.153 УПК РФ основания для соединения уголовных дел, исходит из того, чтовозвращение уголовного дела прокурору для его соединения с другим делом возможно не только в случае раздельного их направления в суд, по окончании предварительного расследования, но и для соединения с другим делом, находящимся в этот момент в производстве органа предварительного расследования.

Постановлениями Уренского районного суда Нижегородской областиот 24.10.2014 и от 27.10.2014, уголовное дело в отношении В. обвиняемого по ч.2 ст.162, ч.3 ст.162, п. «в» ч.4 ст.162 (2 эпизода), ч.3 ст.30, п.п. «в, г» ч.2 ст.161 УК РФ, и другое уголовное дело в отношении Е. и Ч., обвиняемых по ч.2 ст.162, ч.3 ст.162, п. «а» ч.4 ст.162 УК РФ (2 эпизода) возвращены прокурору для выполнения требований п.1 ч.1 ст.153 УПК РФ и устранения препятствий их рассмотрения судом.

Основанием для принятия судом такого решения послужило прекращение особого порядка рассмотрения уголовного дела в отношении В. в рамках заключенного с ним досудебного соглашения о сотрудничестве и назначение рассмотрения уголовного дела в общем порядке уголовного судопроизводства. При этом, суд обоснованно посчитал, что совместное рассмотрение этих двух уголовных дел в отношении подсудимых, обвиняемых за преступления, совершенные ими в соучастии группой лиц по предварительному сговору, будет способствовать обеспечению полноты и объективности исследования обстоятельств совершения преступлений.

Эта практика согласуется с положениями п.20 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2012 №16 «О практике применения судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве».

4. В 2014 году уголовные дела возвращались прокурору и в соответствии с п.5 ч.1 ст.237 УПК РФ (в случае если при ознакомлении с материалами уголовного дела обвиняемому не были разъяснены права, предусмотренные частью 5 статьи 217 УПК РФ).

Согласно ч.ч.4, 5 ст. 217 УПК РФ по окончании ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела следователь выясняет, какие у них имеются ходатайства или иные заявления.

Руководствуясь ч.2 ст.218 УПК РФ в протоколе делается запись о разъяснении обвиняемому его прав, предусмотренных ч.5 ст.217 УПК РФ, и отражается его желание воспользоваться этими правами или отказаться от них.

Постановлением Выксунского городского суда Нижегородской области от 01.07.2014 возвращено прокурору уголовное дело по обвинению Г. и Г. по ч.3 ст.30, п. «а» ч.3 ст.228.1, ч.3 ст.30, п. «г» ч.4 ст.228.1 УК РФ, поскольку обвиняемым после ознакомления с материалами дела не были разъяснены права, предусмотренные ч.5 ст.217 УПК РФ, что ограничило их в реализации своих процессуальных полномочий, включая право на получение преференций в рамках выдвинутого против них обвинения.

5. Формирование судебной практики возвращения уголовного дела прокурору с учетом положений п.1 ч.1.2 ст.237 УПК РФ, введенного Федеральным законом от 26.04.2013 года №64-ФЗ, осуществляется следующим образом.

В соответствии с п.1 ч.1.2 ст.237 УПК РФ судья по ходатайству стороны возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий к его рассмотрению судом в случаях, если: после направления уголовного дела в суд наступили новые общественно-опасные последствия инкриминируемого обвиняемому деяния, являющиеся основанием для предъявления ему обвинения в совершении более тяжкого преступления.

Для возвращения дела прокурору в соответствии с данной нормой закона должны быть соблюдены следующие условия:

Новые общественно-опасные последствия наступили уже после направления уголовного дела в суд;

Общественно-опасные последствия должны являться новыми, то есть не известными и не существовавшими на момент формирования органом предварительного расследования обвинения;

Новые последствия являются основанием для предъявления обвиняемому обвинения в совершении более тяжкого преступления.

В таких случаях уголовное дело возвращается прокурору для учета при формировании обвинения ранее не существовавших последствий преступления, обуславливающих возможность изменения положения обвиняемого.

При этом законодатель исходит из того, что непринятие решения о возвращении уголовного дела прокурору при выявлении ранее не существовавших последствий исключало бы надлежащую защиту прав потерпевшего.

Постановлением судьи Кулебакского городского суда Нижегородской области от 26.02.2014 возвращено прокурору уголовное дело в отношении Г., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст.264 УК РФ.

Возвращая уголовное дело прокурору, суд первой инстанции исходил из того, что Г. было предъявлено обвинение в нарушение лицом, управляющим автомобилем, правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека (в отношении потерпевшего Р.) и повлекшее по неосторожности смерть человека (потерпевшего М.).

Между тем, в судебном заседании прокурором представлено суду заключение судебно-медицинской экспертизы, согласно которому потерпевший Р. скончался после направления уголовного дела в суд, и причина его смерти непосредственно связана с травмами, полученными в результате дорожно-транспортного происшествия. Тем самым имели место новые фактические обстоятельства, не получившие отражения в обвинительном заключении. При таких обстоятельствах, суд, усмотрев в действиях Г. признаки более тяжкого преступления, возвратил уголовное дело прокурору в соответствии с п.1 ч.1.2 ст.237 УПК РФ, для устранения препятствий его рассмотрения судом.

6. Судебная практика возвращения уголовного дела прокурору на основании п.6 ч.1 ст.237 УПК РФ.

Судьявправе возвратить уголовное дело прокурору, если фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении (акте, постановлении, постановлении о направлении уголовного дела в суд для применения принудительной меры медицинского характера), свидетельствуют о наличии оснований для квалификации действий обвиняемого (лица, в отношении которого ведется производство о применении принудительной меры медицинского характера), как более тяжкого преступления (общественно опасного деяния), либо в ходе предварительного слушания или судебного разбирательства установлены фактические обстоятельства, указывающие на наличие оснований для квалификации действий указанных лиц как более тяжкого преступления (общественно опасного деяния).

Несмотря на то, что п.6 ч.1 ст.237 УПК РФ был введен лишь Федеральным законом №269-ФЗ 21.07.2014, реализация вышеуказанных вопросов осуществлялась судами области, исходя из постановления Конституционного Суда РФ от 02.07.2013 №16-П «По делу о проверке конституционности положений части 1 стать 237 УПК РФ в связи с жалобой гражданина Республики Узбекистан Б.Т. Гадаева и запроса Курганского областного суда», которым разъяснялись соответствующие аспекты процедуры возврата дела прокурору.

Постановлением Нижегородского районного суда г.Нижнего Новгорода от 26.08.2014 прокурору возвращено уголовное дело в отношении Л., обвиняемого по ч.1 ст.228 УК РФ. В ходе судебного заседания по настоящему делу было установлено, что квалификация содеянного не соответствует описанию преступного деяния, как оно изложено в обвинительном акте, из содержания которого с очевидностью следует необходимость предъявления более тяжкого обвинения, что не может быть осуществлено в рамках судебного разбирательства, исходя из требований ст.252 УПК РФ.

Постановлением Арзамасского городского суда Нижегородской области от 15.08.2014 прокурору возвращено уголовное дело по обвинению Б. в совершении 44 преступлений, предусмотренных ч.3 ст.159 УК РФ.

Основанием для принятия судом такого решения послужило ходатайство государственного обвинителя о возвращении уголовного дела прокурору для предъявления Б. более тяжкого обвинения, поскольку фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении и установленные судом, свидетельствуют о наличии в ее действиях не 44 тождественных самостоятельных преступлений, а единого продолжаемого преступления, предусмотренного ч.3 ст.159 УК РФ, с вменением квалифицирующего признака мошенничества «в крупном размере», который ранее Б. не вменялся.

Противоположная правовая ситуация констатирована постановлением Нижегородского районного суда г.Нижнего Новгорода от 25.08.2014 о возращении прокурору уголовного дела по обвинению Б. по ч.4 ст.159, ч.3 ст.30, ч.3 ст.159 УК РФ, О. по ч.4 ст.159 УК РФ, Я. по ч.3 ст.33, ч.4 ст.159 УК РФ.

Согласно обвинительному заключению хищение денежных средств в составе организованной группы вышеуказанными лицами осуществлялось в период с мая по сентябрь 2012 в разное время, с помощью разных заемщиков и из разных источников.

По смыслу закона, в рамках единого продолжаемого преступления следует рассматривать ситуации, когда хищение совершается с единым умыслом, который направлен на незаконное изъятие как можно большего имущества, путем совершения в течение непродолжительного периода времени ряда тождественных преступлений путем изъятия имущества из одного и того же источника и одним и тем же способом.

Между тем, из фактических обстоятельств дела, изложенных в обвинительном заключении, суд усмотрел, что хищение денежных средств осуществлялось в продолжительный период времени – в течение нескольких месяцев, с использованием разных подставных лиц – заемщиков, из разных банков и разных автосалонов, то есть из разных источников.

По мнению суда, квалификация действий обвиняемых как единое продолжаемое преступление противоречила фактическим обстоятельствам дела, изложенным в обвинительном заключении.

Возвращая уголовное дело прокурору на основании п.6 ч.1 ст.237 УПК РФ, суд обязан установить и указать в постановлении обстоятельства, которые являются основанием для квалификации действий обвиняемого, как более тяжкого преступления.

Это требование прямо вытекает из ч.1.3 ст.237 УПК РФ.

Однако данное предписание закона выполняется не всегда. Постановлением судьи Арзамасского городского суда Нижегородской области от 24.07.2014 прокурору было возвращено уголовное дело в отношении Н. обвиняемой по ч.1 ст.111, ст.161 УК РФ.

При этом, как установлено проверкой, судьей в судебном заседании, были исследованы все доказательства, представленные сторонами: допрошена подсудимая Н. и потерпевший К., оглашены их показания на досудебной стадии, допрошены также свидетели, исследованы письменные доказательства, в том числе заключения экспертиз. Вышеперечисленные доказательства приведены в постановлении о возвращении уголовного дела прокурору, их содержание раскрыто.

Вместе с тем, ограничившись лишь суждением о том, что фактические обстоятельства, указанные в обвинительном заключении свидетельствуют о наличии в действиях Н. состава более тяжкого преступления, суд постановил вернуть уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом.

При этом в постановлении не указано, какие именно установлены судом фактические обстоятельства, являющиеся основанием для квалификации действий обвиняемой Н. как более тяжкого преступления, требования закона в этой части не выполнены.

7. Наконец, проведенным обобщением также было выявлено, что возвращая уголовное дело прокурору, суд устанавливает ему обязанность обеспечить устранение допущенных нарушений в течение 5 суток, что не соответствует положениям ст.237 УПК РФ.

Так, в постановлении Канавинского районного суда г. Нижнего Новгорода от 03.09.2014 о возвращении прокурору уголовного дела в отношении С., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.228 УК РФ, суд обязал прокурора в течение 5 суток обеспечить устранение допущенных нарушений.

Обобщение показало, что данный пример в судебной практике возвращения уголовных дел прокурору за 2014 года единичен.

Установление прокурору указанного срока для устранения нарушений не основано на законе, поскольку в соответствии с Федеральным законом №226-ФЗ от 02.12.2008 года ч.2 ст.237 УПК РФ, предусматривающая установление такого срока утратила силу.

Резюмируя изложенное, необходимо констатировать, что судьи должны тщательно и систематически изучать действующее законодательство и судебную практику по вопросу возвращения уголовных дел прокурору, эффективно реализуя свои полномочия в этой сфере судебной деятельности, надлежащим образом реагируя на все нарушения закона допущенные при производстве предварительного расследования и препятствующие вынесению судебного решения.

1.2. Курганский городской суд Курганской области, рассматривая уголовное дело по обвинению ряда граждан в совершении преступлений, предусмотренных частью третьей статьи 109 "Причинение смерти по неосторожности" и частью второй статьи 118 "Причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности" УК Российской Федерации, принял по собственной инициативе решение о возвращении данного уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом, мотивировав свое решение несоответствием предъявленного обвинения описанию инкриминируемых обвиняемым деяний в силу квалификации их действий как менее тяжких, чем следует из фактических обстоятельств дела, преступлений.

Курганский областной суд, которому в связи с обжалованием государственным обвинителем соответствующего постановления суда первой инстанции данное уголовное дело было передано на рассмотрение в апелляционном порядке, в своем запросе в Конституционный Суд Российской Федерации утверждает, что часть первая статьи 237 УПК Российской Федерации - с учетом сложившейся практики ее применения и пределов судебного разбирательства - не соответствует статьям 1 (часть 1), , 17 (часть 3), 21 (часть 1), 45 (часть 1), , 55 (части 1 и ), 71 (пункты "в" , "о") и 72 (пункт "б" части 1) Конституции Российской Федерации, поскольку не позволяет суду в случае обнаружения в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и обвинительном заключении несоответствия описания преступного деяния формулировке предъявленного обвинения по собственной инициативе - при отсутствии заявления обвиняемого, потерпевшего либо их представителей о нарушении их процессуальных прав на досудебной стадии производства по уголовному делу - возвратить данное уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом по основаниям, допускающим или предполагающим в дальнейшем возможность ухудшения положения обвиняемого, чем фактически исключают при постановлении итогового решения по уголовному делу возможность правильного применения судом уголовного закона и вынесения им по результатам судебного разбирательства законного, обоснованного и справедливого решения.

Соответственно, исходя из того, что правосудие по самой своей сути может признаваться таковым лишь при условии, что оно отвечает требованиям справедливости и обеспечивает эффективное восстановление в правах, федеральный законодатель, устанавливая порядок его отправления, обязан предусмотреть механизм (процедуру), который гарантировал бы вынесение правосудных, т.е. законных, обоснованных и справедливых, судебных решений.

3. Согласно Конституции Российской Федерации судебная власть в Российской Федерации осуществляется посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства () на основе общих для всех видов судопроизводства принципов правосудия, включая независимость судей, их подчинение только Конституции Российской Федерации и федеральному закону, состязательность и равноправие сторон ( ; ; ), - вне зависимости от природы и особенностей материальных правоотношений, определяющих предмет рассмотрения в каждом виде судопроизводства.

Применительно к уголовному судопроизводству это означает, что, разрешая дело, суд на основе исследованных в судебном заседании доказательств формулирует выводы об установленных фактах, о подлежащих применению в данном деле нормах права и, соответственно, об осуждении или оправдании лиц, в отношении которых велось уголовное преследование. При этом состязательность в уголовном судопроизводстве во всяком случае предполагает, что возбуждение уголовного преследования, формулирование обвинения и его поддержание перед судом обеспечиваются указанными в законе органами и должностными лицами, а в предусмотренных случаях также потерпевшими. Возложение же на суд обязанности в той или иной форме подменять деятельность этих органов и лиц по осуществлению функции обвинения не согласуется с предписанием статьи 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации и препятствует независимому и беспристрастному осуществлению правосудия, как того требуют статья 120 (часть 1) Конституции Российской Федерации, а также Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Международного пакта о гражданских и политических правах.

В качестве основания уголовной ответственности Уголовный кодекс Российской Федерации называет совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного данным Кодексом (), а в числе принципов уголовной ответственности - принцип вины, в силу которого лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина (часть первая статьи 5), и принцип справедливости, в силу которого наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного (часть первая статьи 6).

Как следует из приведенных положений Уголовного кодекса Российской Федерации, определение основания и условий привлечения к уголовной ответственности лиц, совершивших преступления, назначение справедливого наказания и иных мер уголовно-правового характера относятся к сфере уголовно-правового регулирования и уголовно-правовых отношений. Соответственно, производство по уголовному делу, имеющее своим назначением как защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, так и защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод, равно как и уголовное преследование и назначение виновным справедливого наказания либо отказ от уголовного преследования невиновных, освобождение их от наказания ( УПК Российской Федерации) не могут осуществляться в противоречии с положениями уголовного закона.

В свою очередь, неправильным применением уголовного закона согласно части первой статьи 389.18 УПК Российской Федерации являются как нарушение требований Общей части Уголовного кодекса Российской Федерации, так и применение не той статьи или не тех пункта и (или) части статьи Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации, которые подлежали применению. Положение части второй той же статьи, признающее несправедливым приговор, по которому, в частности, было назначено наказание, не соответствующее тяжести преступления, согласуется с требованиями части первой статьи 60 УК Российской Федерации, закрепляющей, что справедливость наказания предполагает его назначение в пределах, установленных санкцией статьи Особенной части данного Кодекса, предусматривающей ответственность за совершенное преступление.

Следовательно, неправильное применение положений Общей и Особенной частей Уголовного кодекса Российской Федерации, неправильная квалификация судом фактически совершенного обвиняемым деяния, а потому неверное установление основания уголовной ответственности и назначения наказания (хотя и в пределах санкции примененной статьи) влекут вынесение неправосудного приговора, что недопустимо в правовом государстве, императивом которого является верховенство права, и снижает авторитет суда и доверие к нему как органу правосудия. Продолжение же рассмотрения дела судом после того, как им были выявлены допущенные органами предварительного расследования процессуальные нарушения, которые препятствуют правильному рассмотрению дела и которые суд не может устранить самостоятельно, а стороны об их устранении не ходатайствовали, приводило бы к постановлению незаконного и необоснованного приговора и свидетельствовало бы о невыполнении судом возложенной на него Конституцией Российской Федерации функции осуществления правосудия.

4. Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, конституционное право каждого на судебную защиту подразумевает создание государством необходимых условий для эффективного и справедливого разбирательства дела прежде всего в суде первой инстанции, где подлежат разрешению все существенные для определения прав и обязанностей сторон вопросы.

Поскольку конституционные принципы правосудия предполагают неукоснительное следование процедуре уголовного преследования, что гарантирует соблюдение процессуальных прав участников уголовного судопроизводства, суд, выявив допущенные органами дознания или предварительного следствия процессуальные нарушения, вправе принимать предусмотренные уголовно-процессуальным законом меры по их устранению с целью восстановления нарушенных прав и создания условий для всестороннего и объективного рассмотрения дела по существу. Возвращая в этих случаях уголовное дело прокурору, суд не подменяет сторону обвинения, - он лишь указывает на выявленные нарушения, ущемляющие процессуальные права участников уголовного судопроизводства, требуя их восстановления. Приведение процедуры предварительного расследования в соответствие с требованиями уголовно-процессуального закона, создание предпосылок для правильного применения норм уголовного закона дают возможность после устранения выявленных процессуальных нарушений вновь направить дело в суд для рассмотрения по существу и принятия по нему решения. Тем самым обеспечиваются гарантированные Конституцией Российской Федерации право обвиняемого на судебную защиту и право потерпевшего на доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба (статьи 46 и ), а также условия для вынесения судом правосудного, т.е. законного, обоснованного и справедливого, решения по делу (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 4 марта 2003 года N 2-П , от 5 февраля 2007 года N 2-П , от 16 мая 2007 года N 6-П и от 21 апреля 2010 года N 10-П , определения Конституционного Суда Российской Федерации от 16 декабря 2008 года N 1063-О-О и от 3 апреля 2012 года N 598-О).

Учитывая, что никто не может быть признан виновным в совершении преступления и подвергнут уголовному наказанию иначе как по приговору суда и в порядке, установленном Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации, а обвиняемый считается невиновным, пока его виновность в совершении преступления не будет доказана в предусмотренном данным Кодексом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда, лишь суд, отправляя правосудие по уголовному делу, при постановлении приговора разрешает следующие вопросы: доказано ли, что имело место деяние, в совершении которого обвиняется подсудимый, и что это деяние совершил именно он, является ли это деяние преступлением и какими пунктом, частью, статьей Уголовного кодекса Российской Федерации оно предусмотрено, виновен ли подсудимый в совершении этого преступления, подлежит ли подсудимый наказанию за совершенное им преступление (части первая и вторая статьи 8 , часть первая статьи 14 и УПК Российской Федерации). Соответственно, указанная в обвинительном заключении, обвинительном акте или обвинительном постановлении квалификация содеянного может рассматриваться лишь в качестве предварительной. Окончательная же юридическая оценка деяния и назначение наказания за него осуществляются именно и только судом исходя из его исключительных полномочий по осуществлению правосудия, установленных Конституцией Российской Федерации и уголовно-процессуальным законом (пункт 1 части первой статьи 29 УПК Российской Федерации).

Между тем в случае, когда в ходе судебного разбирательства (которое, как следует из статьи 252 УПК Российской Федерации, проводится только по предъявленному обвинению, а изменение обвинения в судебном разбирательстве в сторону ухудшения не допускается) суд придет к выводу, что имеет место нарушение требований Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, препятствующее рассмотрению уголовного дела судом, в том числе ввиду несоответствия квалификации инкриминируемого обвиняемому преступления обстоятельствам, указанным в обвинительном заключении, обвинительном акте или обвинительном постановлении, ограничение права суда на выбор нормы уголовного закона, подлежащей применению, или на возвращение уголовного дела прокурору (как по ходатайству стороны, так и по собственной инициативе) на основании части первой статьи 237 УПК Российской Федерации ставит решение суда в зависимость от решения, обоснованность которого и составляет предмет судебной проверки и которое принимается органами уголовного преследования, в том числе входящими в систему исполнительной власти, т.е. является неправомерным вмешательством в осуществление судебной власти, самостоятельность и независимость которой находятся под защитой Конституции Российской Федерации, прежде всего ее статей 10 и 120 (часть 1).

4.2. Применительно к стадии возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств Конституционным Судом Российской Федерации была сформулирована правовая позиция, согласно которой судебное решение, если существенно значимые обстоятельства события, являющегося предметом исследования по уголовному делу, отражены в нем неверно, не может рассматриваться как справедливый акт правосудия; если в силу недопустимости выхода суда за рамки обвинения, сформулированного в обвинительном заключении, обвинительном акте или обвинительном постановлении, обстоятельства, имеющие существенное значение для дела, не отражены в итоговом судебном решении, то должны быть задействованы процессуальные механизмы, которые позволяли бы осуществлять расследование новых обстоятельств и их учет в соответствующем документе, направляемом в суд органами уголовного преследования; при установлении и использовании таких механизмов стороне защиты, соответственно, должны быть обеспечены адекватные возможности для собирания и представления дополнительных доказательств и для оспаривания обвинения (Постановление от 16 мая 2007 года N 6-П).

Тем более требуется задействование процессуальных механизмов, которые позволяли бы предотвратить вынесение несправедливого, незаконного и необоснованного приговора, на предшествующих стадиях, когда существенно значимым обстоятельствам события, которое будет служить предметом исследования по уголовному делу, в обвинительном заключении, обвинительном акте или обвинительном постановлении дается неправильная уголовно-правовая оценка, очевидная для суда, либо когда в ходе предварительного слушания или судебного разбирательства установлены фактические обстоятельства, являющиеся основанием для предъявления обвинения в совершении более тяжкого преступления, что препятствует всестороннему и объективному разрешению уголовного дела и может отразиться на правильности окончательной квалификации судом совершенного обвиняемым деяния, а потому поставить под сомнение законность и обоснованность вынесенного по делу судебного решения.

Предусматривая процедуры исправления как процессуальных нарушений, допущенных судом, так и нарушений, касающихся неправильного применения им уголовного закона , Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации не содержит, однако, положений, позволяющих разрешить вопрос о таких нарушениях, допущенных органами предварительного расследования, если фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении, обвинительном акте или обвинительном постановлении, свидетельствуют о наличии в действиях обвиняемого признаков более тяжкого преступления либо если в ходе предварительного слушания или судебного разбирательства установлены фактические обстоятельства, являющиеся основанием для предъявления ему обвинения в совершении более тяжкого преступления. Тем самым, по существу, сужается функция судебного контроля за действиями органов уголовного преследования, что препятствует реализации принципов равенства, справедливости, верховенства права, а также принципа законности, как они установлены Конституцией Российской Федерации, уголовным и уголовно-процессуальным законами, и не отвечает требованиям справедливого правосудия, самостоятельности и независимости судебной власти.

Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, любое преступное посягательство на личность, ее права и свободы является одновременно и наиболее грубым посягательством на человеческое достоинство, поскольку человек как жертва преступления становится объектом произвола и насилия, а следовательно, государство обязано способствовать устранению нарушений прав потерпевшего от преступления; ограничение же доступа к правосудию является одновременно и ограничением фундаментального права на защиту достоинства личности; это тем более относится к жертвам преступлений, которым должна предоставляться государственная защита и обеспечиваться возможность собственными действиями добиваться, в том числе в рамках производства по уголовному делу, восстановления своих прав и законных интересов, которые не могут быть сведены исключительно к возмещению причиненного вреда, - эти интересы в значительной степени связаны также с разрешением вопросов о доказанности обвинения, его объеме, применении уголовного закона и назначении наказания, от решения которых, в свою очередь, во многих случаях зависят реальность и конкретные размеры возмещения вреда; непринятие своевременных мер к выявлению и устранению нарушений прав и свобод в тех случаях, когда в дальнейшем их восстановление оказывается невозможным, означало бы умаление чести и достоинства личности не только лицом, совершившим противоправные действия, но и самим государством, а также должно расцениваться как невыполнение государством и его органами своей конституционной обязанности (постановления от 3 мая 1995 года N 4-П , от 2 февраля 1996 года N 4-П , от 16 мая 1996 года N 12-П , от 15 января 1999 года N 1-П , от 14 февраля 2000 года N 2-П , от 24 апреля 2003 года N 7-П , от 11 мая 2005 года N 5-П , от 16 октября 2012 года N 22-П и др.).

Согласно Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации потерпевший, его законный представитель и (или) представитель выступают на стороне обвинения и участвуют в уголовном преследовании обвиняемого, а по уголовным делам частного обвинения - выдвигают и поддерживают обвинение в порядке, установленном данным Кодексом (); для участия в уголовном преследовании по делам публичного и частно-публичного обвинения потерпевший наделен правами знать о предъявленном обвиняемому обвинении и знакомиться с материалами дела, заявлять ходатайства и отводы, представлять доказательства, выступать в судебных прениях, обжаловать решения суда (часть вторая статьи 42).

В силу особенностей своего статуса потерпевший не наделяется правом предопределять осуществление уголовного преследования по делам публичного и частно-публичного обвинения и его пределы и самостоятельно выдвигать и поддерживать обвинение в суде. Реализация же им права довести до суда свою позицию по вопросам о доказанности обвинения, его объеме, применении уголовного закона зависит от обеспечения этого права органами публичного уголовного преследования - дознавателем, следователем и прокурором: ходатайство потерпевшего об изменении обвинения на более тяжкое рассматривается дознавателем, следователем (статьи 119-122 УПК Российской Федерации), отказ в его удовлетворении может быть обжалован руководителю следственного органа или прокурору (статьи 123 и УПК Российской Федерации). Отказ в удовлетворении такого ходатайства потерпевший в соответствии со статьей 125 УПК Российской Федерации может обжаловать и в суд, который, однако, если уголовное дело не было прекращено, не вправе рассмотреть такую жалобу потерпевшего по существу, поскольку при проверке законности и обоснованности решений и действий (бездействия) дознавателя, следователя, руководителя следственного органа и прокурора не должен предрешать вопросы, которые впоследствии могут стать предметом судебного разбирательства по существу уголовного дела (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 23 марта 1999 года N 5-П, определения Конституционного Суда Российской Федерации от 22 октября 2003 года N 385-О , от 23 июня 2009 года N 889-О-О , от 2 июля 2009 года N 1009-О-О , от 20 октября 2011 года N 1430-О-О , от 19 июня 2012 года N 1096-О и др.). Судья, рассматривая жалобу потерпевшего в порядке, предусмотренном статьей 125 УПК Российской Федерации, согласно пункту 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 февраля 2009 года N 1 "О практике рассмотрения судами жалоб в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации", не вправе делать выводы о квалификации деяния.

В рамках приведенного правового регулирования ограничение права суда в ходе судебного производства самостоятельно разрешать вопрос о выборе нормы уголовного закона , подлежащей применению, в случае несоответствия квалификации преступления обстоятельствам, указанным в обвинительном заключении, обвинительном акте или обвинительном постановлении, когда имеются основания для предъявления обвинения в более тяжком преступлении, равно как и удовлетворить ходатайство потерпевшего о возвращении уголовного дела прокурору для устранения таких нарушений влечет и ограничение права потерпевшего на защиту от преступных действий, возможности отстаивать свои права и законные интересы любыми не запрещенными законом способами, не позволяет принимать своевременные меры к выявлению и устранению нарушений этих прав, что в конечном счете приводит к нарушению принципов состязательности и равноправия сторон, умалению чести и достоинства личности не только лицом, совершившим противоправные действия, но самим государством, фактически сводит на нет право потерпевшего довести до суда свою позицию о доказанности обвинения, его объеме, применении уголовного закона и назначении наказания.

5. Таким образом, положения части первой статьи 237 УПК Российской Федерации не соответствуют Конституции Российской Федерации, ее , 17 (часть 1), 19 (части 1 и ), 21 (часть 1), , 46 (части 1 и ), 55 (часть 3), 118 (части 1 и ) и 120 (часть 1 частью второй статьи 252 данного Кодекса, исключающей в судебном разбирательстве возможность изменения обвинения в сторону, ухудшающую положение подсудимого, препятствуют самостоятельному и независимому выбору судом подлежащих применению норм уголовного закона в случаях, когда он приходит к выводу, что фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении, обвинительном акте или обвинительном постановлении, свидетельствуют о наличии в действиях обвиняемого признаков более тяжкого преступления либо когда в ходе предварительного слушания или судебного разбирательства им установлены фактические обстоятельства, являющиеся основанием для квалификации деяния как более тяжкого преступления.

Федеральному законодателю надлежит, руководствуясь требованиями Конституции Российской Федерации, в том числе закрепляющими принципы правовой определенности, состязательности судопроизводства, полноты и эффективности судебной защиты прав и свобод человека и гражданина, а также правовыми позициями Конституционного Суда Российской Федерации, выраженными в настоящем Постановлении, внести в правовое регулирование изменения, направленные на устранение препятствий для вынесения судом основанного на правильном применении норм уголовного и уголовно-процессуального законов решения по уголовному делу в случаях, когда фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении, обвинительном акте или обвинительном постановлении, свидетельствуют о наличии в действиях обвиняемого признаков более тяжкого преступления либо когда в ходе предварительного слушания или судебного разбирательства им установлены фактические обстоятельства, являющиеся основанием для квалификации деяния как более тяжкого преступления.

частью второй статьи 71 , , , , , и Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации постановил:

1. Признать положения части первой статьи 237 УПК Российской Федерации не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее , 17 (часть 1), 19 (части 1 и ), 21 (часть 1), , 46 (части 1 и ), 55 (часть 3), 118 (части 1 и ) и 120 (часть 1), в той мере, в какой эти положения в системе действующего правового регулирования, в том числе во взаимосвязи с частью второй статьи 252 данного Кодекса, исключающей в судебном разбирательстве возможность изменения обвинения в сторону, ухудшающую положение подсудимого, препятствуют самостоятельному и независимому выбору судом подлежащих применению норм уголовного закона в случаях, когда он приходит к выводу, что фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении, обвинительном акте или обвинительном постановлении, свидетельствуют о наличии в действиях обвиняемого признаков более тяжкого преступления либо когда в ходе предварительного слушания или судебного разбирательства им установлены фактические обстоятельства, являющиеся основанием для квалификации деяния как более тяжкого преступления.

2. Правоприменительные решения, вынесенные в отношении гражданина Республики Узбекистан Гадаева Баходира Тилявовича на основании положений части первой статьи 237 УПК Российской Федерации в той мере, в какой эти положения признаны настоящим Постановлением не соответствующими Конституции Российской Федерации, подлежат пересмотру в установленном порядке.

3. Настоящее Постановление окончательно, не подлежит обжалованию, вступает в силу немедленно после провозглашения, действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами.

4. Настоящее Постановление подлежит незамедлительному опубликованию в "Российской газете", "Собрании законодательства Российской Федерации" и на "Официальном интернет-портале правовой информации" (www.pravo.gov.ru). Постановление должно быть опубликовано также в "Вестнике Конституционного Суда Российской Федерации".

Особое мнение судьи Конституционного Суда Российской Федерации С.М. Казанцева
по Постановлению Конституционного Суда Российской Федерации от 2 июля 2013 года N 16-П по делу о проверке конституционности положений части первой статьи 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Республики Узбекистан Гадаева Баходира Телявовича и запросом Курганского областного суда

Гуманистические начала правового государства, призванного прежде всего защищать права и свободы человека ( ; ; Конституции Российской Федерации), предопределяют обязанность федерального законодателя осуществлять правовое регулирование таким образом, чтобы обеспечить условия для реализации своих прав как лицам, потерпевшим от преступлений, так и подсудимым.

Федеральный законодатель, осуществляющий на основе предписаний статей 2 , 46-53 , 71 (пункт "о") Конституции Российской Федерации и соответствующих международно-правовых обязательств Российской Федерации правовое регулирование общественных отношений в сфере уголовного судопроизводства, располагая достаточно широкой дискрецией в выборе конкретных мер защиты прав всех участников процесса, должен обеспечивать баланс публичных и частных интересов и конституционно значимых ценностей.

При этом возможные ограничения прав и свобод в силу статей 17 (часть 3), 19 (части 1 и ) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации допустимы, как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, только в целях защиты конституционных ценностей на основе принципа юридического равенства и вытекающих из него критериев разумности, соразмерности (пропорциональности) и необходимости в правовом демократическом государстве и не должны искажать основное содержание конституционных прав и свобод и посягать на само их существо.

Установленные оспариваемыми заявителями положениями части первой статьи 237 УПК Российской Федерации во взаимосвязи с частью второй статьи 252 того же Кодекса пределы судебного разбирательства уголовных дел являются одной из важных гарантий личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод.

Закрепленный в действующем законодательстве принцип недопустимости ухудшения положения подсудимого путем привлечения его к ответственности за те деяния, которые не были ему инкриминированы в обвинительном заключении, обвинительном акте, обвинительном постановлении, сам по себе не нарушает принципов справедливости, состязательности и равноправия сторон. Этот принцип находит отражение в том числе в оспариваемой в данном деле части первой статьи 237 УПК Российской Федерации, которая, с учетом статьи 252 данного Кодекса, ограничивающей право суда в ходе судебного производства самостоятельно дополнять обвинение и расширять пределы судебного разбирательства, не позволяет суду ни по ходатайству потерпевшего, ни по собственной инициативе возвратить уголовное дело прокурору для устранения нарушений, связанных с квалификацией преступления, в случае несоответствия квалификации обстоятельствам, указанным в предъявленном обвинении, когда, по мнению судьи, имеются основания для предъявления обвинения в более тяжком преступлении.

Оспариваемые заявителями положения призваны в определенной мере восполнить в пользу подсудимого то фактическое неравенство, которое существует между стороной обвинения в лице большого аппарата обвинительной и следственной власти и стороной защиты в лице подсудимого и его адвоката. При этом надо учесть и тот факт, что, по мнению некоторых известных ученых, на досудебных стадиях процесса отечественное законодательство сохраняет существенные элементы следственного (инквизиционного или розыскного) порядка судопроизводства, при котором уголовный преследователь сосредоточивает в своих руках не только обвинительную, но и значительную часть судебной власти (Смирнов А.В. Некоторые актуальные проблемы уголовного права и процесса в свете положений российской Конституции и международного права//Российский юридический журнал. 2011. N 2).

Исправление допущенных органами, осуществляющими уголовное преследование, нарушений или ошибок, если этим ухудшается положение подсудимого и нарушается его право на защиту, не может рассматриваться в качестве той конституционно значимой цели, ради которой требуется наделять суд несвойственной ему функцией обвинения и ограничивать право подсудимого на защиту.

Уголовно-процессуальным законодательством предусмотрен целый комплекс правовых механизмов, обеспечивающих возможность исправления ошибок, допущенных на стадии досудебного производства, в том числе при формулировании окончательного обвинения.

Вопреки мнению заявителя действующее правовое регулирование не только не нарушает принципы состязательности и равноправия сторон, но, напротив, является их дополнительной гарантией и отвечает всем требованиям справедливого правосудия, самостоятельности и независимости судебной власти.

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 28 ноября 1996 года N 19-П, Конституции Российской Федерации относит к основам конституционного строя Российской Федерации разделение государственной власти на законодательную, исполнительную и судебную, что предполагает самостоятельное выполнение каждой ветвью государственной власти своих специфических, установленных Конституцией Российской Федерации и федеральным законом функций и полномочий. При этом в соответствии со статьей 118 (часть 1) Конституции Российской Федерации исключительную компетенцию судебной власти составляет осуществление правосудия. Из названных конституционных норм следует, с одной стороны, что никакой иной орган не может принимать на себя функцию отправления правосудия, а с другой - что на суд не может быть возложено выполнение каких бы то ни было функций, не согласующихся с его положением органа правосудия.

Возбуждение уголовного преследования и поддержание обвинения перед судом является задачей специальных органов - дознания, предварительного следствия и прокуратуры. Суд же обязан проверять результаты их деятельности, объективно и беспристрастно решая вопрос о законности и обоснованности выдвигаемых против лица обвинений, а также рассматривая жалобы на действия и решения должностных лиц, осуществляющих уголовное судопроизводство на досудебных стадиях.

В том же Постановлении Конституционный Суд Российской Федерации подчеркнул, что с объективностью и беспристрастностью суда, который в качестве органа правосудия выносит приговор по делу, не согласуется наделение его в этом же процессе полномочиями возбуждать уголовное дело и формулировать по нему обвинение. Это противоречит конституционным положениям о независимом судебном контроле за обеспечением прав граждан в уголовном судопроизводстве, закрепленным в , 46 (часть 1) и Конституции Российской Федерации, согласно которым права и свободы человека и гражданина обеспечиваются правосудием и каждому гарантируется их защита независимым судом. Из такого же понимания статуса суда исходит и Международный пакт о гражданских и политических правах, провозглашающий, что каждый, кому предъявлено уголовное обвинение, имеет право на справедливое разбирательство его дела компетентным, независимым и беспристрастным судом (пункт 1 статьи 14). Это, кроме всего прочего, означает, что справедливое правосудие предполагает возложение на суд лишь задачи принять решение по поводу уже предъявленного лицу уголовного обвинения, а не самостоятельно его формулировать.

Представляется, что правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации, высказанные по поводу правового регулирования возбуждения уголовного дела и формулирования по нему обвинения, могут быть распространены в этой части и на оспариваемые в данном деле положения уголовно-процессуального законодательства, предусматривающие недопустимость изменения обвинения судом самостоятельно на более тяжкое в ходе рассмотрения дела судом первой инстанции.

Судья, расширяя обвинение в отношении конкретного лица и формулируя требования к органам обвинительной власти представить суду доказательства виновности обвиняемого, оказывается связанным такими своими решениями. Это затрудняет для судьи объективное исследование и правовую оценку в судебном заседании обстоятельств дела, тем более что вынесение оправдательного приговора или иного решения в пользу подсудимого может восприниматься как свидетельство ошибочности его прежних выводов по данному делу.

В результате под угрозу ставится внутренняя независимая позиция судьи по делу, а следовательно, оказывается нарушенным гарантируемое статьей 120 Конституции Российской Федерации право человека на рассмотрение его дела независимым и беспристрастным судом. Кроме того, наносится серьезный ущерб доверию, которое должны внушать органы правосудия в демократическом обществе, появляются основания подозревать суд в так называемом обвинительном уклоне.

Таким образом, действующее правовое регулирование, в части, не допускающей изменение обвинения судом самостоятельно на более тяжкое в ходе рассмотрения дела судом первой инстанции, или направление дела прокурору, или изменение обвинения, если этим ухудшается положение подсудимого, направлено на защиту не только прав подсудимого, но и на дополнительную гарантию независимости и беспристрастности правосудия, освобождение его от несвойственной ему функции обвинения.

Оспариваемые законоположения не ограничивают права потерпевшего на обжалование действий органов следствия, обвинения и суда по вопросам обвинения, применения уголовного закона и назначения наказания виновному лицу. Как следует из правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, обязанность государства обеспечивать восстановление прав потерпевшего от преступления не предполагает наделение его правом предопределять необходимость осуществления уголовного преследования в отношении того или иного лица, а также пределы возлагаемой на это лицо уголовной ответственности, - такое право в силу публичного характера уголовно-правовых отношений может принадлежать только государству в лице его законодательных и правоприменительных органов (Постановление от 24 апреля 2003 года N 7-П). Впрочем, это не лишает потерпевшего возможности собственными действиями добиваться восстановления своих прав и законных интересов (постановления от 24 апреля 2003 года N 7-П и от 27 июня 2005 года N 7-П). В соответствии с пунктом 1 части второй статьи 42 УПК Российской Федерации потерпевший вправе знать о предъявленном обвиняемому обвинении. Это предполагает обязанность следователя довести до сведения потерпевшего не только сам факт предъявления обвинения конкретному лицу, но и содержание постановления о привлечении в качестве обвиняемого, включая описание фактических обстоятельств инкриминируемого лицу преступления и его юридическую оценку (Определение от 11 июля 2006 года N 300-О).

Кроме того, права потерпевшего, закрепленные в статье 52 Конституции Российской Федерации, и его право на судебную защиту, закрепленное в статье 46 Конституции Российской Федерации, гарантируются не только нормами уголовного и уголовно-процессуального права, но и нормами других отраслей законодательства, в первую очередь - нормами гражданского и гражданского процессуального права. У лиц, пострадавших в результате преступления, во всяком случае сохраняется право на возмещение ущерба, причиненного осужденным (оправданным) в гражданском судопроизводстве.

Таким образом, отсутствие у потерпевшего по делам публичного и частно-публичного обвинения права требовать направления дела прокурору или изменения квалификации деяния обвиняемого непосредственно в судебном заседании само по себе не может расцениваться как лишение его права на доступ к механизмам правосудия и скорейшую компенсацию причиненного ему ущерба.

Ни международное право, ни конституции большинства демократических государств не предусматривают в качестве обязательного требования закрепление в законодательстве полномочия суда изменять обвинение в сторону, ухудшающую положение подсудимого, когда суд приходит к выводу, что фактические обстоятельства свидетельствуют о наличии в действиях обвиняемого признаков более тяжкого преступления. Уголовно-процессуальное законодательство некоторых государств практически не предусматривает возможность какого-либо изменения обвинения по существу в ходе рассмотрения дела судом первой инстанции (Австрия, Бельгия, Люксембург, США, Таджикистан, Франция). В ряде иных государств законодательство допускает, в принципе, возможность изменения обвинения в ходе рассмотрения дела судом первой инстанции, но не предусматривает явным образом или даже прямо исключает при этом его изменение на более тяжкое (Финляндия, Швеция).

Большинство государств, допускающих возможность изменения обвинения на более тяжкое в ходе рассмотрения дела судом первой инстанции, в принципе не предусматривают для этого институт возвращения судом дела на стадию предварительного расследования (Армения - с 2007 года, Белоруссия, Бразилия - с 2008 года, Венгрия, Германия, Канада, Корея, Литва, Лихтенштейн, Молдова, Португалия, Словения, Соединенное Королевство, Хорватия, Швейцария, а также Международного Уголовного Суда). В ряде стран, где допускается возможность возвращения судом дела на стадию предварительного расследования по тем или иным основаниям, это запрещается для случаев изменения обвинения на более тяжкое (Болгария, Польша, Украина).

Возвращение дела на стадию предварительного расследования как со стадии основного разбирательства в суде первой инстанции предусмотрено только в Казахстане, Словакии и Туркменистане.

Международная судебная практика, в том числе немногочисленные решения конституционных судов по этому вопросу также не подтверждают того мнения, что положения отечественного уголовно-процессуального законодательства, лишающие суд возможности либо изменения обвинения в сторону, ухудшающую положение подсудимого, либо возвращения уголовного дела на досудебную стадию для дополнения обвинения, несовместимы с международными стандартами прав человека.

Исходя из изложенного и руководствуясь частью первой статьи 76 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", полагаю, что положения части первой статьи 237 УПК Российской Федерации соответствуют Конституции Российской Федерации в той мере, в какой они в системе действующего правового регулирования, в том числе во взаимосвязи с частью второй статьи 252 данного Кодекса, исключающей в судебном разбирательстве возможность изменения обвинения в сторону, ухудшающую положение подсудимого, препятствуют возвращению уголовного дела прокурору для предъявления более тяжкого обвинения, поскольку по своему конституционно-правовому смыслу в системе уголовно-правового и уголовно-процессуального регулирования они направлены на защиту признаваемых Конституцией Российской Федерации и международно-правовыми нормами прав осужденного и не лишают потерпевшего права на доступ к правосудию и права на эффективную судебную защиту в установленных законом процессуальных формах и, следовательно, не умаляют его достоинство, а также не умаляют принцип независимости судебной власти.

Признанием указанных законоположений не противоречащими Конституции Российской Федерации не исключается право законодателя принять дополнительные нормативные решения, с тем чтобы наиболее эффективно гарантировать конституционные права всех участников уголовного судопроизводства, затронутые в результате нарушения закона, допущенного органами уголовного преследования.

Судья Конституционного Суда Российской Федерации

Калякин Олег Алексеевич, профессор Приднестровского государственного университета им. Т.Г. Шевченко (Приднестровская Молдавская Республика, г. Тирасполь). Ключевые слова: УПК РФ, апелляция, восполнение пробелов предварительного расследования. Lacunas of preliminary investigation: grounds for returning of a criminal case from the court of appeals instance to the prosecutor for organization of an additional investigation Kalyakin Oleg Alekseevich, professor of Transdnestrian State University named after T.G. Shevchenko (Tiraspol) The author analyses the practice of reaction of the court of appeals instance with regard to detection of lacunas of a preliminary investigation. Key words: Criminal-Procedure Code of the RF, filling of the lacunas at the stage of a preliminary investigation. Апелляция - полная или частичная юридико-фактическая проверка не вступивших в законную силу решений суда первой инстанции. Эффективность апелляции, впрочем, как и эффективность любой судебно-контрольной деятельности, гарантируется привлечением к производству судей высших судов, обладающих более высокой квалификацией, имеющих больший опыт работы и обладающих большей независимостью. Важнейшим свойством апелляции, обеспечивающим высочайший уровень качества данного вида судопроизводства, является право суда второй инстанции на непосредственное исследование доказательств, такое, как допрос участников процесса, проведение экспертиз и т.п. "Задача апелляции - новым полноценным разбирательством дать добавочную гарантию справедливости приговора". В то же время общеизвестно, что теория апелляции практически исключает возможность возвращения уголовного дела в суд первой инстанции для устранения допущенных им нарушений и ошибок, исправление которых судом второй инстанции, во-первых, гарантирует экономию процессуального времени; во-вторых, исключает возможность непосредственного процессуального руководства вышестоящими судами нижестоящих. Однако практика свидетельствует, что возможен возврат уголовного дела не то что в суд первой инстанции, а прокурору. Апелляционная инстанция возвращает дело прокурору, если противоречия, обнаруженные в обвинительном заключении, не могут быть устранены в судебном заседании. *** По приговору Дзержинского городского суда Нижегородской области от 29 января 2013 г. Бабушкин осужден по ч. 3 ст. 217 УК РФ к 1 году 6 месяцам лишения свободы без лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима. В зале суда осужденный был взят под стражу. Согласно приговору Бабушкин виновен в нарушении правил безопасности во взрывоопасном цехе, что повлекло по неосторожности смерть двух лиц. В судебном заседании Бабушкин вину признал полностью, дело в отношении него было рассмотрено в особом порядке. В апелляционной жалобе осужденный, не оспаривая доказанности свой вины, просил применить к нему ст. 73 УК РФ. Участвующий в суде апелляционной инстанции прокурор О.С. Лукашина заявила, что приговор является законным и обоснованным, а назначенное Бабушкину наказание - справедливым. Судебная коллегия приговор отменила, а дело направила прокурору фактически для организации дополнительного расследования, указав в своем определении следующее. В соответствии со ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым. Данные требования закона являются обязательными для любого приговора, в том числе вынесенного в особом порядке принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением. Положения ч. 2 ст. 314 УПК РФ предоставляют суду полномочия: постановить приговор без проведения судебного разбирательства при условиях, что обвиняемый осознает характер и последствия заявленного им ходатайства. В то же время для постановления обвинительного приговора в особом порядке судебного разбирательства эти условия не являются исчерпывающими. Главное заключается в том, что ч. 7 ст. 316 УПК РФ возлагает на суд обязанность удостовериться и в том, что обвинение, с которым согласился подсудимый, обоснованно, подтверждается доказательствами, собранными по уголовному делу. Только одновременное соблюдение всех указанных в законе условий в силу положений ч. 8 ст. 316 УПК РФ позволяет судье постановить приговор без проведения судебного разбирательства и не отражать в приговоре анализ доказательств и их оценку. В отсутствие указанных условий постановленный в процедуре особого порядка судебного разбирательства обвинительный приговор не может соответствовать назначению уголовного судопроизводства, которое выражается в защите прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, а равно защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод (ст. 6 УПК РФ). Оценка судом обвинения с точки зрения его обоснованности и подтверждения доказательствами, собранными по уголовному делу, как условие постановления обвинительного приговора в особом порядке судебного разбирательства, должна основываться в первую очередь на анализе обвинения, разрешении вопроса о соответствии обвинительного заключения требованиям УПК РФ (п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ). В соответствии с ч. 1 ст. 237 УПК РФ судья по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случае, если обвинительное заключение составлено с нарушением требований УПК РФ, что исключает возможность постановления судом приговора на основе данного заключения. Согласно ч. 1 ст. 220 УПК РФ обвинительное заключение должно раскрывать существо обвинения, место и время совершения преступления, его способы, мотивы, цели, последствия и другие обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела. Между тем обвинительное заключение, предъявленное Бабушкину, указанным требованиям УПК РФ не соответствует. Согласно тексту обвинительного заключения Бабушкин обвинялся в совершении "умышленных действий", однако таковые были описаны как "допущенное им бездействие". При описании причинно-следственной связи между "умышленными действиями" Бабушкина и наступившими последствиями в обвинительном заключении указано, что потерпевшие "самостоятельно распределились по объекту производства работ, возгорание произошло "вследствие действий аппаратчиков". В отсутствие обвинения, предъявленного в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства, суду не представляется возможным решить вопрос не только о том, что обвинение, с которым согласился подсудимый, обоснованно подтверждается доказательствами, собранными по уголовному делу, но и о предмете предъявленного обвинения, которое в силу ст. 252 УПК РФ определяет пределы судебного разбирательства. Выявленные судебной коллегий обстоятельства являются препятствием для рассмотрения уголовного дела по существу, поскольку обвинительное заключение составлено с нарушением УПК РФ, что исключает возможность постановления судом приговора на основе данного заключения. Мера пресечения в отношении Бабушкина была изменена на подписку о невыезде <1>. <1> Апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Нижегородского областного суда от 13 мая 2013 г. N 22-2625 АП // Архив Нижегородского суда за 2013 год. Осуждая лицо за дачу взятки, органы предварительного расследования должны достоверно установить, в чьих интересах оно действовало. Нарушение данного правила повлекло не только отмену приговора суда первой инстанции, но и возвращение уголовного дела прокурору для организации дополнительного расследования. *** По приговору Навашинского районного суда Нижегородской области от 22 ноября 2013 г. К. осужден за дачу взятки должностному лицу лично за совершение заведомо незаконных действий. По ч. 3 ст. 291 УК РФ осужденному было назначено наказание: 1 год лишения свободы со штрафом в размере тридцатикратной суммы взятки (2.700.000 руб.). Наказание в виде лишения свободы в соответствии со ст. 73 УК РФ постановили считать условным с испытательным сроком в 1 год, а дополнительное наказание - штраф - исполнить самостоятельно. Согласно приговору К. 3 июля 2013 г. в салоне автомобиля, положив 90.000 руб. на переднюю панель, передал взятку заместителю начальника полиции по оперативной работе МО МВД РФ "Навашинский" - Ч. По версии стороны обвинения К. передал взятку Ч. за совершение заведомо незаконных действий: возврат изъятого сотрудниками полиции компьютерного оборудования, при помощи которого осуществлялась незаконная игорная деятельность в интернет-кафе; предупреждение о предстоящих проверках интернет-кафе правоохранительными органами; общее покровительство правоохранительного органа в целях дальнейшего осуществления незаконной игорной деятельности. После чего К. был задержан на месте совершения преступления сотрудниками ФСБ. В суде первой инстанции К. вину не признал, отказался давать показания, воспользовавшись правом, предусмотренным ст. 51 Конституции РФ. В апелляционной жалобе осужденный К. заявил, что личной заинтересованности в деле у него не было, действовал он в интересах приятеля - арендатора интернет-кафе. На дачу взятки спровоцирован сотрудником полиции Ч., который деньги сам и вымогал: 30.000 руб. - за возврат изъятого оборудования, 60.000 руб. - за покровительство. Государственный обвинитель оснований для удовлетворения жалобы не нашел. В суде апелляционной инстанции прокурор также не усмотрел оснований для отмены либо изменения приговора. Судебная коллегия по уголовным делам Нижегородского областного суда, отменив приговор и направив дело на новое судебное разбирательство, указала следующее. В соответствии с ч. 3 ст. 15 УПК РФ суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты. Суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Создание судом необходимых условий полностью охватывает и правовые отношения, урегулированные ч. 1 ст. 237 УПК РФ, в части возвращения уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом. Одним из таких препятствий выступает составление обвинительного заключения с нарушением требований данного Кодекса, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения. Применительно к уголовному судопроизводству это означает, что, разрешая дело, суд на основе исследованных в судебном заседании доказательств формулирует выводы об установленных фактах, о подлежащих применению в данном деле нормах права и, соответственно, об осуждении или оправдании лица, в отношении которого велось уголовное преследование. При этом состязательность в уголовном судопроизводстве, во всяком случае, предполагает, что возбуждение уголовного преследования, формулирование обвинения и его поддержание перед судом обеспечиваются указанными в законе органами и должностными лицами, а в предусмотренных уголовно-процессуальным законом случаях - также потерпевшими. Возложение же на суд обязанности в той или иной форме подменять деятельность этих органов и лиц по осуществлению функции обвинения не согласуется с предписанием ч. 3 ст. 123 Конституции РФ и препятствует независимому и беспристрастному осуществлению правосудия, как того требуют ч. 1 ст. 120 Конституции РФ, а также ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах. Следует учитывать и то, что в качестве основания уголовной ответственности УК РФ называет совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного данным Кодексом (ст. 8), а в числе принципов уголовной ответственности - принцип вины, в силу которого лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина (ч. 1 ст. 5), и принцип справедливости, в силу которого наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного (ч. 1 ст. 6). Между тем суд первой инстанции, разделяя позицию стороны обвинения в части фактических обстоятельств совершенного преступления и их юридической квалификации, не учел правовое содержание вышеуказанных норм. Согласно обвинительному заключению в июне 2013 г. в неустановленное следствием время К. узнал о том, что сотрудниками полиции проводится проверка деятельности интернет-кафе, расположенного на проспекте Корабелов в г. Навашино, по факту осуществления незаконной игорной деятельности с использованием программного обеспечения для электронно-вычислительных машин. В ходе проверки 4 и 13 июня 2013 г. сотрудниками полиции произведено изъятие компьютерного оборудования. К. решил вернуть оборудование, а также получить покровительство со стороны должностных лиц МО МВД РФ "Навашинский" в целях дальнейшего осуществления незаконной игорной деятельности на территории г. Навашино за незаконное денежное вознаграждение. Для этого в один из дней июня 2013 г., в неустановленное следствием время, К. обратился к Ч. с предложением совершить заведомо незаконные действия, а именно вернуть изъятое оборудование, а также с предложением покровительства в целях дальнейшего осуществления незаконной игорной деятельности на территории г. Навашино за незаконное денежное вознаграждение. Ч., осознавая противоправность предложения К., сообщил о его преступных намерениях руководству МО МВД РФ "Навашинский" и в управление ФСБ РФ по Нижегородской области. 3 июля 2013 г. около 10 часов Ч. и К. по предложению последнего договорились о встрече, в ходе которой К. был намерен передать Ч. взятку за совершение заведомо незаконных действий. В этот же день около 15 часов 15 минут К., находясь в салоне автомобиля Ч. "Renault Sandero Stepway", действуя с целью передачи незаконного денежного вознаграждения должностному лицу, осознавая противоправность своих действий, умышленно лично передал Ч. взятку. После чего К. задержан сотрудниками ФСБ на месте совершения преступления и непосредственно после совершения преступления. Органами следствия действия К. квалифицированы по ч. 3 ст. 291 УК РФ - как дача взятки должностному лицу лично за совершение заведомо незаконных действий. В соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 220 УПК РФ в обвинительном заключении должны быть указаны существо обвинения, место и время совершения преступления, его способы, мотивы, цели, последствия и другие обстоятельства, имеющие значение для данного уголовного дела. Как следует из обвинительного заключения, преступность совершенного К. деяния выразилась в том, что он умышленно, осознавая противоправность своих действий, действуя с целью передачи незаконного денежного вознаграждения, лично передал должностному лицу взятку за совершение последним заведомо незаконных действий, а именно за возврат ранее изъятого сотрудниками полиции компьютерного оборудования, при помощи которого осуществлялась незаконная игорная деятельность в интернет-кафе, а также за общее покровительство как должностного лица правоохранительного органа, в целях дальнейшего осуществления незаконной игорной деятельности. Между тем содержание объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 291 УК РФ, должно отражать не только описание незаконных действий и указание на покровительство, но и обусловленность таких действий интересами конкретного лица. По смыслу закона уголовная ответственность по ч. 3 ст. 291 УК РФ наступает в случаях, когда предмет взятки принадлежит самому взяткодателю, в отличие от действий посредника, который действует от имени и за счет имущества представляемого. Соответствующая правовая позиция изложена в п. 27 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 09.07.2013 N 24 "О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях", согласно которой при отграничении непосредственной передачи взятки по поручению взяткодателя (посредничество во взяточничестве) от дачи взятки должностному лицу за действия (бездействие) по службе в пользу представляемого взяткодателем физического либо юридического лица судам следует исходить из того, что посредник передает взятку, действуя от имени и за счет имущества взяткодателя; в отличие от посредника взяткодатель, передающий взятку за действия (бездействие) по службе в пользу представляемого им лица, использует в качестве взятки принадлежащее ему или незаконно приобретенное им имущество. Указанные обстоятельства в обвинительном заключении должным образом не сформулированы. В обвинении не определены мотивы и цель действий К., не раскрыто, от чьего имени он действовал, передавая незаконное денежное вознаграждение; кому принадлежал предмет взятки. В этой связи вопросы - в чью пользу предполагалось совершение действий должностного лица, самого К. или другого, не установленного следствием лица, и каким воспринимался характер этих действий - в обвинительном заключении не отражены. Вместе с тем любое восполнение судом недостатков обвинительного заключения, выражающееся в установлении за пределами предъявленного обвинения обстоятельств, подлежащих доказыванию в соответствии со ст. 73 УПК РФ, в том числе целей и мотивов преступления, приводит к нарушению принципов состязательности и равноправия сторон. При таких обстоятельствах вывод суда о доказанности того, что К., передавая взятку, действовал исключительно в своих личных интересах, является незаконным, поскольку находится за пределами судебного разбирательства (ст. 252 УПК РФ). Выявленные судебной коллегией обстоятельства являются препятствием для рассмотрения уголовного дела по существу, поскольку обвинительное заключение составлено с нарушением УПК РФ, что исключает возможность постановления правосудного приговора на основе данного заключения. Указанное свидетельствует о существенных нарушениях уголовно-процессуального закона, которые в соответствии с п. 2 ст. 389.15 и ч. 1 ст. 389.17 УПК РФ являются основанием для отмены приговора. В соответствии с ч. 3 ст. 389.22 УПК РФ обвинительный приговор суда подлежит отмене с направлением уголовного дела прокурору, если при рассмотрении уголовного дела в апелляционном порядке будут выявлены обстоятельства, указанные в ч. 1 ст. 237 УПК РФ. Судебная коллегия не рассматривала доводы жалоб, в том числе о доказанности вины, правильности квалификации, поскольку приговор отменяется по процессуальным основаниям, и дело направляется прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом. В соответствии с правилами п. 9 ч. 3 ст. 389.28 УПК РФ, обсуждая вопрос о мере пресечения, судебная коллегия приходит к выводу, что обстоятельства, послужившие основанием для избрания меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, сохраняют свое назначение и в настоящее время, в связи с чем меру пресечения следует оставить без изменения. Руководствуясь ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия определила: апелляционную жалобу осужденного удовлетворить частично, приговор Навашинского районного суда г. Н.Новгорода от 22 ноября 2013 г. в отношении К. отменить, уголовное дело возвратить прокурору Навашинского района Нижегородской области для устранения препятствий его рассмотрения судом, поскольку обвинительное заключение составлено с нарушением УПК РФ, что исключает возможность постановления приговора на основе данного заключения. Меру пресечения в отношении К. в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении оставить без изменения. Настоящее определение вступает в законную силу немедленно, но может быть обжаловано в кассационном порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ <2>. <2> Апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Нижегородского областного суда от 10 февраля 2014 г. N 22-711 АП // Архив Нижегородского областного суда за 2014 год. Обвинительное заключение, имеющееся в материалах уголовного дела и утвержденное прокурором, не соответствовало постановлению о привлечении лица в качестве обвиняемого. Приговором Балаковского районного суда Саратовской области от 29 июля 2013 г. Б.В.А. осужден по ч. 1 ст. 161, п. "а", "г" ч. 2 ст. 161, ч. 2 ст. 162 УК РФ; В.Н.В. осужден по п. "а", "г" ч. 2 ст. 161, п. "г" ч. 2 ст. 161, ч. 2 ст. 162 УК РФ. По смыслу п. 22 ст. 5, п. 4, 5 ч. 2 ст. 171 и ч. 1 ст. 220 УПК РФ под обвинением следует понимать фактические обстоятельства содеянного обвиняемым, форму вины, мотивы совершения деяния, юридическую оценку содеянного, а также характер и размер вреда, причиненного деянием обвиняемого. При рассмотрении уголовного дела в отношении Б.В.А. и В.Н.В. данные требования уголовно-процессуального закона судом первой инстанции учтены не были. Сделав вывод о виновности Б.В.А., суд постановил обвинительный приговор и признал его виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 161 УК РФ, п. "а", "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ, ч. 2 ст. 162 УК РФ. Однако судом не было принято во внимание, что в соответствии с п. 22 ст. 5 УПК РФ обвинением является утверждение о совершении определенным лицом деяния, запрещенного уголовным законом, выдвинутое в порядке, установленном УПК РФ. Как следовало из материалов уголовного дела, постановление о привлечении Б.В.А. в качестве обвиняемого от 14 июня 2013 г. не содержало указания о предъявлении ему обвинения в совершении преступлений, предусмотренных ст. 161 УК РФ, п. "а", "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ (т. 4 л.д. 3 - 8). При таких обстоятельствах у суда не имелось оснований для назначения и рассмотрения уголовного дела в отношении Б.В.А., поскольку отсутствовали достаточные данные полагать о согласии или несогласии Б.В.А. с предъявленным обвинением, т.к. фактически оно по ст. 161 УК РФ, п. "а", "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ ему не предъявлялось. В соответствии с положениями ст. 237 УПК РФ одним из оснований для возвращения дела прокурору является составление обвинительного заключения с нарушением требований УПК РФ, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения (п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ). Принимая во внимание, что обвинительное заключение, имевшееся в материалах уголовного дела и утвержденное прокурором, не соответствовало постановлению о привлечении Б.В.А. в качестве обвиняемого от 14 июня 2013 г., что свидетельствовало о нарушении требований ст. 220 УПК РФ, которое является существенным, в целях соблюдения прав потерпевших В.Л.Ю., А.И.А., судебная коллегия отменила приговор и с учетом взаимосвязанных действий осужденных Б.В.А. и В.Н.В. возвратила уголовное дело прокурору для устранения нарушений уголовно-процессуального закона <3>. <3> Саратовский областной суд - Обзор судебной практики Саратовского областного суда по уголовным делам за IV квартал 2013 г. Основные научно-практические выводы. Существующие фильтры: ведомственный контроль, прокурорский надзор, рассмотрение дела в суде первой инстанции - явно недостаточны для устранения всех без исключения ошибок предварительного расследования. В первом примере органы предварительного расследования и суд первой инстанции, не разобравшись в обстоятельствах гибели людей, не заметили факта самооговора со стороны Бабушкина. Во втором примере органы предварительного расследования и суд первой инстанции не установили главного - личной заинтересованности К. В последнем случае данные органы не заметили элементарной технической ошибки. Литература Безмельницына Э.О. Участие прокурора в судах второй, кассационной и надзорной инстанций: монография / Э.О. Безмельницына, Е.А. Зайцева. Волгоград: ВА МВД России, 2011. Безмельницына Э.О. Возвращение уголовных дел на дополнительное расследование / Э.О. Безмельницына // Социально-экономические и правовые проблемы современной России: сборник научных статей. Материалы межвузовской науч.-практ. конференции. Вып. 4. АНОО ВПО "Международный славянский институт" (Волгоградский филиал). Волгоград, 2009. С. 83 - 84. Комогорцева К.А. К вопросу о видах решений суда апелляционной инстанции по уголовным делам // Криминалистъ. 2012. N 1 (10). С. 65 - 70. Ринчинов Б.А. Непосредственное исследование доказательств и дополнительных материалов судом второй инстанции / Б.А. Ринчинов // Вестник Российской правовой академии. 2012. N 3. С. 48 - 53. Ринчинов Б.А. Отзыв жалобы или представления в российском уголовном судопроизводстве / Б.А. Ринчинов // Российское правосудие. 2012. N 9. С. 67 - 71. Ринчинов Б.А. Пределы прав суда апелляционной инстанции и поворот к худшему при пересмотре судебных решений, не вступивших в законную силу / Б.А. Ринчинов // Сибирский юридический вестник. 2013. N 1. С. 102 - 108. Ринчинов Б.А. Непосредственное исследование доказательств и дополнительных материалов судом кассационной инстанции / Б.А. Ринчинов // Доказывание и принятие решений в современном уголовном судопроизводстве: сборник научных трудов. Материалы международной научно-практической конференции, посвященной памяти доктора юрид. наук, профессора Полины Абрамовны Лупинской. Последние материалы раздела: